Андрей Воронин - Слепой. Исполнение приговора

В принципе, такое с ними уже бывало; более того, бывало с ними еще и не такое. Странно было только, что московский эфэсбэшник не поленился притащиться в такую даль ради копеечной взятки, а притащившись, разъезжает на машине Мосла, который, по его словам, помер. Ну, помер и помер – все там будем, в конце-то концов. Но вот машина… Что, у покойника других наследников не нашлось?

– А другой, – отвечая на поставленный вопрос, сказал Фома, – ему так базарит: иди, базарит, земляк, драной козе под хвост загляни. Мой багажник – мое личное дело, и нечего тебе им интересоваться. Официальных полномочий у тебя никаких, ксива твоя тут ни хрена не стоит, а если ты такой грамотный, что даже Хвоста и Бурого знаешь, то должен, кажется, понимать, что они люди серьезные и таких фокусов не любят. Есть договоренности, есть порядок, и порядок этот лучше не нарушать.

– А я, стало быть, нарушаю? – с кривоватой улыбкой уточнил человек в темных очках, застегивая клапан кармана, в который убрал свое удостоверение.

– Типа того, – сказал Фома. – То есть, если бы мы с парнями действительно работали на Хвоста или, там, на Бурого, вот этот твой гоп-стоп наверняка засчитали бы как серьезный косяк. Но мы-то сами по себе! Так, слышали звон – есть, дескать, такие авторитетные дяди, один на Украине, другой в Москве, крутят тут какие-то серьезные дела…

– Ошибочка, значит, вышла, – с полувопросительной интонацией произнес эфэсбэшник.

– Типа того, – повторил Фома. – Нам бы проехать, – напомнил он. – Может, приберешь свою бутафорию?

– Конечно-конечно, – торопливо закивал головой москвич и, демонстрируя полную готовность как можно скорее освободить проезд, поднял с земли домкрат и баллонный ключ. – Без обид, договорились?

– Угу, – без излишней ласковости буркнул Фома.

Откровенно говоря, сейчас он понимал еще меньше, чем в самом начале. Разговор получился какой-то дурацкий, несерьезный: «Дай денег!» – «Не дам!» – «Ну, спасибо, извините…» И ведь это не потерявший берега пьяный гопник, а подполковник ФСБ, явно очень хорошо знающий, кто такие Бурый и Хвост и чем они занимаются. Он приехал на джипе Мосла, заранее точно зная, в какое время и по какой дороге будут двигаться курьеры, устроил тут настоящую засаду, и ради чего – чтобы обменяться парочкой бессмысленных фраз и сразу пойти на попятный?

Москвич с лязгом забросил домкрат и баллонник в багажник чужого джипа и наклонился за колесом. Фома не стал ни прощаться с ним, ни торопить: ситуация была странная, явно нештатная, и умнее всего сейчас было молча вернуться в машину и поскорее уехать.

Действуя в соответствии с этим не шибко оригинальным, но весьма разумным планом, Фома повернулся к москвичу спиной и направился к «девятке», в салоне которой его дожидались недоумевающие коллеги. Сделав два шага, он не утерпел и все-таки обернулся. Это проявление слабости осталось незамеченным: эфэсбэшник как раз укладывал в багажник запаску, так что наружу торчала только его обтянутая камуфляжными штанами корма. Фома отвернулся, на ходу пожав плечами, и в это время москвич, прекратив возиться с запаской, выглянул из-за открытой дверцы багажного отсека и выстрелил ему в спину из пистолета.

Фома еще падал, когда москвич, сменив прицел, несколько раз подряд выстрелил по машине. Ветровое стекло «девятки» украсилось созвездием пулевых пробоин, от которых неровными лучиками разбегались мелкие трещины, и оставшиеся в машине курьеры умерли почти одновременно, даже не успев вынуть спрятанное по сигналу Фомы оружие.

Человек в темных очках взял из багажника джипа небольшую сумку и, повесив ее на плечо, подошел к «девятке». Когда он открыл дверцу, оттуда вывалился и головой вперед упал на дорогу труп водителя. Одна пуля попала ему в переносицу, другая пробила гортань. Ухватив за штанину, стрелок убрал мешающую ему ногу мертвеца и, потянув рычажок под сиденьем, отпер замок багажника. Он обошел машину сзади и открыл багажник. В ноздри ударил запах копченого сала и чеснока, такой сильный и аппетитный, что киллеру немедленно захотелось есть. Он открыл свою сумку и приступил к нехитрым приготовлениям: вдавил в приличных размеров брусок пластиковой взрывчатки детонатор, вставил бикфордов шнур и, раздвинув мешки и сумки, поместил взрывчатку на самое дно багажника, затолкав ее настолько далеко, насколько мог. Держа конец шнура в руке, он перешагнул через распростертое на дороге тело Фомы и забрался на водительское сиденье джипа. На приборной панели лежала открытая пачка «кэмел». Стрелок вытряхнул оттуда сигарету, сунул в зубы и чиркнул колесиком бензиновой зажигалки. Голубоватый дымок рассеялся в пахнущем лесными травами воздухе; киллер, в кармане которого лежало удостоверение подполковника ФСБ, поднес тлеющий кончик сигареты к бикфордову шнуру и, когда тот зашипел, плюясь злыми искрами и дымясь, бросил его на дорогу.