Андрей Воронин - Слепой. Исполнение приговора

– Ну, и что это за цирк? – угрюмо спросил Тульчин.

– Аве, цезарь! – немедленно откликнулся Потапчук, пребывавший, несмотря на довольно помятый внешний вид, в явно приподнятом, юмористическом расположении духа. – Моритури те салютант!

– Вот уж, действительно, идущие на смерть, – невесело хмыкнул Тульчин, знавший латынь приблизительно в тех же пределах, что и Федор Филиппович. – Вам что, господа хорошие, жить надоело? Или вы решили обсудить условия почетной капитуляции? Тогда имейте в виду: вы не в том положении, чтобы торговаться. Никаких условий не будет!

– Ясно, что не будет, – пренебрежительно откликнулся Потапчук. – Нет капитуляции – нет и условий. Ты что, до сих пор думаешь, что это я крышевал Хвоста и этого вашего… как бишь его – Бурого?

– А кто – я?

Андрей Константинович сам почувствовал, что этот заданный излишне агрессивным тоном встречный вопрос прозвучал неуместно и глупо, на уровне кухонных разборок по поводу пропавших из чьей-то кастрюли котлет. Но Потапчук, как ни странно, потрудился на него ответить.

– Не исключено, – сказал он.

– Товарищ генерал-лейтенант, – глядя в зеркало заднего вида, вдруг заговорил Слепой, – разрешите обратиться к товарищу генерал-майору!

– Гляди-ка, что вспомнил, – саркастически проворчал Потапчук. – Главное, как всегда, вовремя. Валяй, обращайся!

– Товарищ генерал-майор, – переместив взгляд с отражения генерала Потапчука на отражение генерала Тульчина, невозмутимо продолжил крутить уставную шарманку Сиверов, – разрешите обратиться!

– Ну-ну, – неопределенно обронил Андрей Константинович, подавив желание вторично помянуть цирк.

– Объяснять, что да как, долго, – проникновенно заговорил Слепой. – Объяснить, конечно, придется, но мы сэкономим массу времени и нервных клеток, если вы сначала ответите на один простой вопрос: кто этот гражданин в рыжих усах, с которым вы только что так оживленно беседовали? Ну, тот, который, как я понял, чуть не пошел на нас в атаку.

– Подполковник Уваров Виктор Ильич, – сухостью тона намекая на явную, с его точки зрения, неуместность вопроса, проинформировал его Тульчин.

– Из вашего отдела, – полувопросительно уточнил Сиверов.

– Так точно, – еще суше подтвердил генерал.

– Угаров его настоящая фамилия, – объявил Слепой. Краем глаза Андрей Константинович заметил, как вытянулось лицо Федора Филипповича: похоже, для Потапчука только что прозвучавшее откровение тоже стало сюрпризом. – Виктор, верно, но не Уваров, а Угаров. По крайней мере, на эту фамилию он откликался в спецшколе.

– Вы что…

– Однокашники по одному интересному учебному заведению, – ответил на незаданный вопрос Глеб. – Почти год вместе топтали школьный плац и пыхтели на полосе препятствий. Потом Угар, или Угорелый, как мы его называли, был уличен в стукачестве и крысятничестве, каковое крысятничество выразилось в воровстве из тумбочек продуктов питания, личных вещей и даже денег. Народ приговорил преступника к обструкции и пожизненному побитию чем попало по чему попало. Но после первого сеанса побития командование решило не разбрасываться кадрами, на подготовку которых ушла уйма государственных денег, и куда-то его перевело – может, в другую школу, а может, в войска. Буквально десять минут назад я терялся в догадках, пытаясь понять, кто и как сумел меня рассекретить, а тут вы выходите из подъезда, и – ба, знакомые все лица!

– Даже завидки берут, – иронически хмыкнул Тульчин. – Один взгляд, и дело раскрыто. А мы, дурачье, бьемся, как рыба об лед…

– А я давно понял, что оно яйца выеденного не стоит, – хладнокровно сообщил Слепой. – Не знаю, как именно они на меня вышли – то ли Угар узнал меня по фотографии в личном деле подполковника Молчанова и как-то сумел разыскать, то ли, наоборот, случайно увидел на улице и выследил, а уже потом докопался до личного дела и всего прочего… Словом, когда пришло время рубить хвосты, они решили меня скопировать – нашли профессионального мокрушника с хорошей военной подготовкой, который когда-то служил под началом Федора Филипповича и имел причины его недолюбливать, и сделали из него версию меня – правда, сильно ухудшенную, как всегда бывает, когда какие-нибудь кустари нелегально копируют хорошую вещь, будь то мобильный телефон или наш «Калашников». Но это все уже неважно. Главное, с самого начала было понятно, что эту копию было бы невозможно создать без участия кого-то, кто знает меня в лицо и мог уверенно утверждать, что подполковник Молчанов и Глеб Сиверов – один и тот же человек. Оставалось только найти этого человека и опознать, а что тут, скажите на милость, сложного? Нет, если бы тот клоун во Львове не промахнулся – о, тогда да!.. Но он промазал, и с той самой минуты выявление вашего крота стало всего лишь вопросом времени – вот именно, один взгляд, и дело раскрыто. Заказчик узнал, что слух о моей смерти сильно преувеличен, с большим опозданием, когда маховик уже раскрутился, и остановить его не было никакой возможности. Вот он и запаниковал, вот и начал мочить направо и налево всех, кто мог что-то о нем знать.