Сергей Самаров - Стон земли

Подполковник снова хмыкнул, теперь уже по другому поводу. Это прозвище ему тоже нравилось, поскольку отмечало некоторые его качества, которыми Сергей Владимирович гордился. Ездил он не на гоночных болидах, а всего-то на юрком внедорожнике «Джип Ренглер рубикон», но манеру езды имел ковбойскую, и на кочках его внедорожник скакал порой, как необъезженный мустанг, и точно так же «бил задом».

– А еще как комбатов зовут? По всей армии… Неужели не помнишь?

– Батя, кажется…

– Вот-вот… Батя! Отец, значит. Я – отец, ты – отец и батюшка. Так кто из нас отец солдатам, скажи мне на милость? Или ты считаешь, что отцов может быть много? Как воспитателей в детском саду или учителей в школе?

Священник промолчал, понимая, что, вступая в спор и что-то объясняя, будет только раздражать командира батальона. Он вовсе не для того сюда прибыл, чтобы преодолевать не обязательные препятствия. И без того желающих выставить их в службе армейских священников развелось необычайно много. А задавал в этом тон недавний министр обороны, знакомый солдатам под псевдонимом Табуреткин. Если младшие офицеры – лейтенанты, старшие лейтенанты, капитаны – нормально воспринимают и порой даже приветствуют появление священников среди солдат, то старшие, воспитанные когда-то комсомолом, чаще всего относятся к этому отрицательно. В них умерла боголюбивая традиция русской армии, но прочно укоренилась атеистическая традиция армии советской, а это были армии совершенно разные, хотя служили в них вроде бы те же самые люди…

В армию Юрия Коровина призвали сразу после окончания духовной семинарии, и служить он попал в спецназ ГРУ, как человек со спортивной подготовкой, некурящий, с хорошими характеристиками. И, как считал сам Юрий, определяющим оказалась его нервная устойчивость. Не случайно на медицинской комиссии в военкомате с ним долго, как ни с кем другим, беседовал психиатр. Отслужив год, даже дважды побывав на настоящей войне на Северном Кавказе, Юрий, вернувшись на «гражданку» с двумя медалями, сначала просто вошел в клир кафедрального собора, через некоторое время, как человек с семинарским образованием, был рукоположен в дьяконы, а через семь дней, как и положено, рукоположен в пресвитеры [4] . Стать пресвитером бывший солдат Юрий Коровин мог бы и в тот же день, как стал дьяконом, но на полном соблюдении чина настоял его отец, известный в области протоиерей. Он не любил современных скороспелых священников и хотел, чтобы все соответствовало уставу и его букве. Сын отца уважал и всегда подчинялся его воле. Сразу после рукоположения пришлось уехать на полгода в деревню, чтобы заменить выведенного за штат по состоянию здоровья иерея. Послали только на два месяца, но, как гласит старая прописная истина, не бывает ничего более постоянного, чем временное, так получилось, что срок деревенской жизни увеличился втрое. Сельский священник перенес одну за другой три операции, после которых в страданиях предстал перед Богом, и надо было ждать назначения нового священника, которому предстояло приехать в деревню на постоянное место жительства. Этот процесс и затянулся.

А потом был трехмесячный курс военных священников при одном из московских военных институтов. О вере вообще и о христианстве в частности в институте знали мало, в основном пытались научить священников хотя бы азам военной жизни, куда их направляли с благословления архиереев разных епархий. Все молодые священники, попавшие на курсы, проходили срочную службу в армии, но в разных родах войск, и имели разную армейскую подготовку. Те азы, что преподавались в институте, бывшему солдату спецназа ГРУ были смешны. По уровню подготовленности он мог и сам кое о чем читать лекции преподавателям института, именно поэтому и просил, чтобы направили его на духовное окормление [5] армии туда, где он проходил срочную службу…

Иерей Георгий знал характер подполковника Шумакова, правда, больше по разговорам, которые доводилось слышать. Комбат был на поступки скор, решителен, иногда даже упрям, но, если не встречал сопротивления, быстро выпускал пар и становился относительно покладистым. Так и в этот раз получилось.

– Ну что, даст Бог, и меня к Вере приучишь, – сказал Сергей Владимирович, слегка успокоившись оттого, что с ним не спорили и не пытались возражать. – Пора уже мне по возрасту и о загробной жизни думать. Короче говоря, приказ пришел помещение тебе выделить. Но мы сами тут на птичьих правах у мотострелков базируемся, поэтому просторных помещений, тем более храмов, в запасе не имеем.