Сергей Самаров - Стон земли

Когда два взвода роты отправлялись на выполнение боевого задания, все солдаты, и верующие и неверующие, уверовали, что Христос среди них и готов поддержать их, спасти и сохранить, и потому с легким сердцем рассаживались по машинам. А вот в старшем лейтенанте Красо́те главенствовала гордыня. А гордыня никого еще до добра не доводила. Именно гордыню называют грехом всех грехов. Отец Георгий хорошо помнил пример из семинарского курса о человеке, который гордился тем, что всегда держит пост, и тем самым вгонял себя в грех…

Старший лейтенант Красо́та ждал священника на крыльце.

– Забыл ты уже армейские привычки. В столовую собираешься, как женщина на свидание.

– Я только епитрахиль снял, и уже готов, – смиренно возразил иерей, не собираясь обострять отношения. Это никогда не приводит к хорошему, и, если можно избежать обострений, их следует избегать.

В столовой для офицеров отряда спецназа ГРУ накрывали отдельный стол, но рядом с солдатскими столами того же отряда. Офицеры уже сидели за ним, не было только командира роты капитана Столярова и двух командиров взводов, отправившихся со своими солдатами на задание.

Отец Георгий сразу встал с торца вытянутого стола и не спешил сесть. Взгляды офицеров устремились на него, и все поняли, что священник чего-то ждет. Сообразив, что именно нужно сделать, подполковник Шумаков быстро поднялся, встали и остальные. Отец Георгий начал читать молитву, чтобы Господь благословил пищу, которую послал людям. Старший лейтенант Красо́та сел на стул и сразу начал есть, не дожидаясь благословения. Отец Георгий словно бы не заметил этого, дочитал молитву до конца, перекрестил себя и стол, заметив, что остальные офицеры, в том числе и подполковник Шумаков, тоже перекрестились, кто всерьез, кто в шутку, кто поддерживая других. Красо́та же демонстративно не желал этого делать и посматривал на священника с торжествующей насмешкой. Отец Георгий понял, что старший лейтенант готовится сказать что-то едкое, и оказался прав.

– А что бывает, если человек начинает есть без благословения? – криво улыбаясь, спросил старлей.

– Вкушать пищу без благословения, это то же самое, что украсть ее у Бога. Все на земле Богу принадлежит, и он по своему усмотрению дает нам необходимое.

– Если человек украл, его наказывать надо, – парировал Красота.

– Конечно, – согласился отец Георгий.

– Ну так пусть он меня и накажет. Прямо здесь и сейчас – пусть накажет.

– А он уже наказал, товарищ старший лейтенант. Он отнял у вас разум… – спокойно произнес священник.

Красо́та подавился хлебом и закашлялся. Сидящий рядом крупный широкоплечий лейтенант, фамилию которого отец Георгий не знал, громадной ладонью постучал старшего лейтенанта по спине так, что тот чуть носом в свою тарелку не ткнулся.

Это тоже выглядело своего рода наказанием…

Подполковник ЦРУ Эктор Камачо был когда-то, как он сам любил говорить, неплохим боксером. В свои студенческие годы и сразу после окончания университета он даже входил в состав национальной сборной США и готовился в ее составе к Олимпийским играм. Правда, тренеры предпочли отправить на Игры другого боксера, и тогда Эктор решил попробовать себя на профессиональном ринге. Сначала ему способствовал успех, и даже не просто успех на ринге, но успех финансовый. Промоутер быстро сообразил, как заработать на тезке и однофамильце двух известных пуэрто-риканских боксеров, отца и сына, которых звали точно так же – Эктор Камачо и Эктор Камачо Джуниор, то есть Камачо-младший. Отец был двукратным чемпионом мира. На этом и сыграл промоутер, выводя на ринг никому не известного новичка. Болельщики шли смотреть, как думали, на прославленного боксера или его сына, а оказывалось, что это совсем другой Эктор Камачо. Но деньги за билеты были уплачены, и новичок профессионального ринга неплохо заработал уже в первых боях. Однако долго так продолжаться не могло, тем более что звезд с неба Эктор не хватал, и бои его на профессиональном ринге, где и перчатки легче, и защитного шлема на голове нет, были довольно посредственными. Полностью перестроиться под профессиональный стиль Эктор Камачо не сумел. Промоутер не предлагал новых поединков, и требовалось искать себе работу. Именно тогда ему и предложили пойти учиться в школу ЦРУ в Кливленде. Камачо согласился, понимая, что с образованием социального психолога он едва ли найдет себе достойную работу, будучи гражданским лицом. А работа в ЦРУ с его профессиональными навыками может оказаться успешной. Тем более что Камачо владел, помимо английского, еще и испанским, и французским языками. Испанский был родным языком его отца, а французский – родным языком матери. Сам Эктор в университете дополнял знания того и другого хотя бы для чтения иностранной научной литературы по психологии.