Андрей Дышев - Закон волка

Я бросил штурвал и, скользя по мокрому линолеуму, вломился в кают-компанию, вытащил из футляра, ополовиненную бутылку коньяка и с ней вернулся в рубку.

— Морская гвардия не тонет! — крикнул я и, выворачивая яхту на прежний курс, пригубил бутылку. Приближалось состояние, схожее с маразмом.

Именно в момент заглатывания коньяка я увидел такое, отчего бутылка непроизвольно выскользнула из моей руки и, расплескивая крепкую жидкость, поскакала по ступеням в кают-компанию. Наперерез мне, прыгая, как теннисный мячик, мчался водный мотоцикл. Наездник, стоя на полусогнутых ногах, каким-то чудом удерживал руль и, не пытаясь маневрировать среди волн, просто пробивался сквозь них. Расстояние между нами быстро сокращалось, и я уже мог различить, что этот самоубийца одет в джинсовый костюм, разумеется, вымокший насквозь, а на его голове развевается что-то вроде черного платка. На всякий случай я отвернул яхту в сторону, показывая, что вижу «Ямаху» и стараюсь не допустить столкновения, но человек на водном мотоцикле сделал крутой вираж и снова полетел на «Ассоль» — влобовую.

Страшным было не то, что он мог причинить яхте вред — это было исключено. Страшным было то, что на водном мотоцикле сидел безумец, намеревающийся покончить с собой в дикую погоду рядом с Диким островом.

Я снова сменил курс, высунулся наполовину из окна и стал размахивать рукой. Наездник не снизил скорость и, тараня волны, продолжал мчаться на яхту. Я таращил глаза, всматриваясь в то, что снарядом летело на меня, и чувствовал, как начинает неметь спина, а под сердцем образовался какой-то горячий комок, словно я проглотил разогретую на солнце гальку. «Опять этот идиот хочет меня таранить, — подумал я. —Чертовщина какая-то!»

Когда я сделал последнюю отчаянную попытку разойтись с этим оранжевым болидом и расстояние между нами сократилось до пятидесяти метров, я разглядел на голове самоубийцы длинные смоляные волосы, развевающиеся на ветру, тонкие черты бледного лица. У меня уже не было сомнений в том, что навстречу мне по волнам летела девушка. Она подняла одну руку вверх и стала махать мне, показывая, чтобы я остановился. Достаточно было всего секунды, чтобы она потеряла управление, не удержав руль в одной руке. «Ямаха» ударилась о волну, мгновенно развернулась к ней боком и, подлетев вместе с сумасшедшей наездницей вверх, рухнула в воду. Я тотчас дал задний ход, чтобы быстро остановить движение яхты, закрепил штурвал и выскочил на бак. Брюнетку накрыло волной с головой, и на пенной поверхности моря черным цветком распустились ее волосы. «Ямаху>, лежащую на боку, уносило куда-то в сторону, и волны играли ею, как кошка придушенной мышью. Прикрывая рукой лицо от беспощадного дождя, я принялся срывать принайтовленный к борту пробковый круг. Мокрый узел никак не поддавался, и тогда я упал перед кругом на колени и вцепился в веревку зубами.

Я уже не надеялся вытащить ее из воды живой и вообще не надеялся вытащить. Когда я выпрямился с кругом в руке и замахнулся, чтобы кинуть его, то на несколько секунд потерял незнакомку из виду. Волна по левому борту вдруг выплеснула, подкинула вверх что-то темное, и, к своему ужасу, я узнал шапку черных волос. Парик мочалкой кружился в пене, распластывая во все стороны свои тонкие щупальца и собирая их вновь, будто был живым существом и пытался плыть. Я крутил головой в поисках оставшейся части безумной девушки и неожиданно увидел ее по правому борту — она пыталась ухватиться рукой за свисающую снасть.

— Держи! — крикнул я, кидая в воду круг.

Кажется, пробковое кольцо хлопнуло девушку по балде, но я не думал об этом, изо всех сил налегая на веревку. Кроссовки скользили по мокрым доскам, и мне никак не удавалось дотянуться рукой до леера. Девушка обессилела. Она не могла развернуться лицом к яхте и, просунув руку в круг, просто висела на нем.

Я, поняв, что не смогу вытащить ее за веревку, намотал несколько петель на кнехт и, опустившись на колени, ухватил девушку за плечо, сжимая в кулаке грубую ткань куртки. У нее не было сил даже немного помочь мне, хотя бы отпустить круг и ухватиться руками за край палубы.

— Отпусти круг! — крикнул я и изо всех сил потянул ее вверх. Она не реагировала. Рискуя свалиться за борт, я ухватился за джинсовку другой рукой и, откидывая корпус назад, сантиметр за сантиметром начал вытаскивать девушку из воды. Она все еще крепко прижимала к себе спасательный круг.

— Да брось ты его! — крикнул я, скрипя зубами с такой силой, будто у меня во рту был гвоздь и я намеревался его перегрызть. Вместе с кругом девушка не протиснулась бы под леером. Она либо не слышала меня, либо не понимала, о чем я говорю. Чувствуя, что долго не смогу продержать ее на весу, я принялся выбивать круг ногой. Как раз в этот момент яхта сильно накренилась, девушка ушла с головой под воду, и мощная волна накатила на палубу. Нас обоих едва не утащило в море. Не дожидаясь, когда край палубы поднимется над водой, я со страшным криком рванул девушку на себя; волна помогла мне, и утопленница, как свежепойманная рыбка, скользнула на палубу.