Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Индеец»

Ребята посмеялись немного, и Индеец продолжил рассказ:

– Дальше была сборка парашюта, тряска в кузове «шишиги» с поля до зданий аэродрома, смех, песни, ну, а говорить про то, что все тут же побратались, и вовсе не стоит!..

– Ну, понятное дело! Вы же уже стали «братьями по крови»...

– ...А вечером на плацу, на общем построении полка, нам, тем, кто в тот день прыгал первый раз, вручили «купола» [4] Армейский значок «парашютиста». (От автора.) и заслуженные голубые береты!.. Все так торжественно, под вынос полкового знамени!.. В общем... Запомнилось на всю жизнь...

– Ну, а потом?

– Потом были еще два месяца обучения... Я за это время успел еще три прыжка сделать... В середине апреля мне присвоили звание сержант... А потом... Потом наконец-то случилось то, чего я и добивался с самого начала... 20 апреля нас, сержантов, окончивших ферганскую «учебку», загрузили в Ил-76 и...

– Афган... – догадался Филин. – Куда бросили? В Баграм?

– Нет. Я попал в Кабул... Там стоял полк, в котором мой батя служил...

Апрель 1982 г. Кабул. 350-я пдп, 1-й пдб...

«...Сын – за отца!..»

– Товарищ капитан! Сержант Сабиров прибыл для дальнейшего прохождения службы!

Артур стоял навытяжку перед своим будущим командиром роты, капитаном Нестеровым.

Этот бравый разведчик был однофамильцем первого русского воздухоплавателя, и именно поэтому его рабочий позывной был «Пионер». А может, еще и потому, что, по слухам, уже успевшим дойти до ушей Артура, был человеком совершенно бесшабашной храбрости и всегда лез вперед первым... В общем – Пионер...

Капитан был очень высок, широк в плечах, с могучим торсом, и при первом знакомстве всегда создавалось впечатление, что он был эдаким средневековым эллином или атлантом, который может подпереть своими плечами небо... В общем... Если бы и понадобилось кому поискать эталон советского десантника, то лучший, чем капитан Нестеров, вряд ли нашелся бы!

...Правда, много позже, Артур, уже, будучи бойцом отряда, познакомился с Медведем и Бандерой, которые были просто голиафами от ВДВ, но про них ваш покорный слуга уже написал в книгах «Железный прапор» и «Бандера», и это уже две совершенно другие истории...

... – И что? На хрена прибыл? – громогласно прогудел Нестеров, поглядывая с высоты своего роста на Артура.

Что и говорить, но такой же, «настоящей статью десантника» Артур похвастать не мог – крепкий, широкоплечий, ростом он не выдался – пошел в киргизские крови, и росточка был невысокого, всего-то 171 сэмэ... Эдакий квадрат с кривыми ногами, а вот это наследие досталось ему уже от кровей казачьих, – все его предки были прекрасными верховыми наездниками, как и сам Артур, который с детства всей душой любил лошадей, а вот ноги у казаков... Чего скрывать-то? Ноги у всех наездников смахивают на колесо...

– Служить!

– Служить?! Кем?

– На должность «замкомвзвода», во взвод разведки лейтенанта Топоркова.

– Вон оно как! И что?

Капитан смотрел с высоты своего роста на этого паренька и мысленно улыбался: «Ну, и что же ты, красавчик узкоглазый, ответишь? – Об этом назначении он уже знал от комбата, но Пионеру важно было знать, каков в его роте будет новый «замок» у Топора. Не рохля ли? Вот и устроил спектакль. Спасуешь небось, а?»

– А ничего, товарищ капитан... – ответил Артур как-то зло. – Я назначен заместителем командира взвода по приказу капитана Полуянова и прошу разрешения приступить к исполнению своих служебных обязанностей...

– Ну, то, что комбат именно тебя ко мне направил, – я знаю... – Кажется, у Нестерова ничего не получилось – «крепок в коленках» оказался казачок, и это вселяло надежду. – Ты вот что лучше мне поведай... Почему ты, мил человек, по окончании «учебки» получил три «сопли» на погоны, а не две, как все остальные, прочие?

– Так решило командование учебного полка... – ответил Артур, уже понимая, на что намекал капитан.

– Ты что, самый выдающийся был? Или очень с начальством «дружил»? Особенно с «особистом» «учебки»?

– Я никогда не был «дятлом», если вас интересует именно это, товарищ капитан!..

И вот тут-то на Артура и накатила, захлестнула волна злобы, на такую вопиющую несправедливость – взыграла, что называется, казачья кровь:

– Выдающимся я никогда не был, но и в последних не ходил, товарищ капитан! Просто... Так получилось, что в «учебку» я попал уже младшим сержантом – меня по моему рапорту, по семейным обстоятельствам, отчислили из Ташкентского Ленинского училища...