Леонид Влодавец - Атлантическая премьера

Здесь мне тоже пришлось защищать цивилизацию от коммунизма. Здешние коммунисты оказались неграми, нахальными и здоровенными, как Мохаммед Али. Если бы они не были идиотами, то давно бы занялись боксом и гребли большие деньги. Кроме того, они еще побаивались белых людей и стреляли, тщательно жмурясь. Поначалу вся война сводилась к тому, что мы ехали по саванне на французских «Панарах» и строчили по всему, что движется, благо патронов было много. И вот, когда сведущие парни утверждали, будто мы вот-вот займем столицу, где, говорят, в свое время было неплохо, нам наконец дали прикурить. Внезапно что-то завыло, засвистело и на нашу колонну градом посыпались 122-миллиметровые снаряды. В такой обстановке к перспективе наложить полные штаны надо относиться с пониманием. Потом выяснилось, что местным неграм помогают люди Фиделя и даже, возможно, русские. Поскольку мы удирали очень быстро, то мне так и не удалось в этом убедиться. Рассказывали, что когда кто-то из наших попадал в плен, местные жители изготавливали из них очень вкусное рагу, отбивные и фрикадельки. Не могу с уверенностью сказать, что это было именно так, ибо блюд этих лично я не пробовал.

Когда до границы оставалось совсем немного, неподалеку от грузовика взорвалась мина калибра 82 миллиметра, и один из осколков угодил мне в зад, да так ловко, что, пробив навылет обе половинки, ничуточки не задел костей. Три недели я пробыл в госпитале, где лежал на брюхе и пытался читать. В здешней библиотеке было полно книг на английском языке, правда, в основном британских писателей. Именно здесь я узнал о том, что, кроме Микки Мауса, Бэтмена, Волшебника из страны Оз, существуют еще Тристам Шенди, Калеб Вильяме, Родрик Рэндом и мистер Пикквик. Хотя их времена давно прошли, но

тем не менее, что-то общее между собой и этими парнями я находил постоянно. Конечно, книги эти были слишком толсты, чтобы я смог прочесть их от корки до корки, но избранные места меня немало позабавили.

Когда я наконец научился сидеть, мне предложили переехать в соседнюю страну, где тоже завелись коммунисты. В той стране, где я получил осколок, делать было уже нечего, нас оттуда выгнали. Честно скажу, что я десять раз подумал, прежде чем дать согласие. Если от Вьетконга я ушел невредимым, от «мувименту популар» заполучил осколок, но выжил, то в следующей стране, по логике событий, меня должны были убить. К тому же у меня появились весьма существенные сомнения относительно эффективности борьбы с коммунистами, поскольку они, словно тараканы по Гарлему, расползались по всему миру. У меня не было никаких сомнений, что и отсюда нас выгонят. Тем не менее, я все-таки поехал.

Оттуда нас действительно выгнали, но весьма корректно и культурно. Здешние белые люди, устав гоняться за партизанами, и партизаны, уставшие гоняться за белыми людьми, договорились провести всеобщие выборы. Все почему-то думали, что выберут здешнего епископа и его партию, но почему-то выбрали бывших партизан. После этого нас тихо рассчитали, впихнули в самолет и отправили в Европу, откуда мы разошлись кто куда.

Прилетев домой, я подсчитал приход и расход, после чего отметил, что рисковал, в общем, не зря. Я уже прикидывал, не обзавестись ли магазинчиком,

но тут мне позвонил один парнишка, которого я знавал еще по самой первой заварушке. Мы встретились в баре и, припомнив прошлое, поразмышляли о будущем. Узнав о том, что я собираюсь заняться делом, приятель усомнился в том, что у меня достаточно стартового капитала. На это я, как помнится, заметил, что не против был бы начать сразу с миллионов, но исхожу из того, что есть. Дружок усмехнулся и заявил, что знает, где можно получить контракт на миллион, но дело, вероятно, уж очень рискованное. То ли я был чересчур хмельной, то ли еще почему-то, но только я расхрабрился и списал у парнишки адресок.

На всякий случай я туда поехал, будучи убежден, что просто узнаю условия, а затем откланяюсь. По адресу оказалось агентство по торговле недвижимостью. Как предупредил парень, там следовало спросить Майка — без всякой фамилии. Милая девушка понимающе кивнула, нежно улыбнулась, а затем нажала кнопку. Явился здоровенный, как шкаф, негр и тоже очень вежливо пригласил меня

следовать за ним. Следовать пришлось в лифт, который увез нас по меньшей мере, на три этажа под землю. Я оказался в комнатушке, подозрительно похожей на камеру пыток, где меня встретили три плечистых молодца, а здоровенный негр, сопровождавший меня, начисто заслонил собой дверь. Парни вежливо обыскали меня, несколько раз сфотографировали и даже сняли отпечатки пальцев с обеих рук. После этого появился Майк. Он предложил мне виски. Подозреваю, что в стакане было какое-то снадобье, развязывающее язык. С разных сторон Майк и трое остальных стали задавать мне разные вопросы. Очевидно, то, что я им наболтал, их устроило, ибо они не стали растворять меня в серной кислоте и спускать в канализацию. Мне налили второй стакан, в котором, надо понимать, было снотворное. После этого стакана я проснулся неизвестно на какие сутки и не в подвале, а на какой-то секретной базе в горах, обросших джунглями.