Леонид Влодавец - Выход на бис

— Черт его знает. По-моему, нужны и такие, и другие. Люди вообще должны быть разными.

— Правильно. Одни должны командовать, а другие — подчиняться. Но не в этом дело. Уколы получали все трое. И вот результат.

— Болту тоже вкалывали какой-то «Зомби»?

— Да, «семерку». «Родную», сделанную точно по технологии Мендеса из настоящей травки. Но ни хрена не вышло. А знаешь почему?

— Нет.

— Потому что Болт после двух лет Афгана и тяжелого ранения стал наркоманом. Кололся и морфием, и всякими самопальными вытяжками. Хрен знает что на себе попробовал. А потом, когда почуял, что доходит, обратился по объявлению в один из наших филиалов. У нас, знаешь ли, в последние годы появились пункты кодирования от всякой дури. Так вот его наши закодировали. Сами! То есть знали и как обратно раскодировать. Потом, после того как наши присмотрелись к нему, решили взять его в Центр. Под предлогом продолжения курса лечения и ускоренного обучения. Комплексная реабилитация, так сказать. И решили сделать его спецсубъектом. Так вот, выяснилось, что «Зомби-7» не действует на него вообще. Организм не усваивает, отторгает начисто. Несмотря на то, что его потом раскодировали от наркотиков.

— А парни?

— Здесь тоже не очень ясно. Мы им сделали по семь уколов из восьми: Ване

— «Зомби-8», а Валету — «331-й». Еще весной сделали. А они как вошли в состояние абсолютной управляемости, так и не вышли из него. Но есть и масса иных сложностей, которые надо изучать. Так что пока о всяких глобальных планах надо забыть. Надо изучать, думать, работать… Как говорится, обещанного три года ждут. А нам, может быть, десять лет ждать придется…

В это время появился Кубик-Рубик, который, широко улыбаясь, сообщил, что все готово и можно приступать к водным процедурам.

Да, Восток — дело тонкое. Не знаю, все ли у Кубика в хозяйстве стопроцентно соответствовало арабским обычаям и законам ислама, но баню его ребята организовали на высшем уровне, и массаж какие-то приятные девахи в купальничках сделали на совесть, безо всякого такого, но приятно. А уж подстригли, причесали и побрили и вовсе классно. Ни в жисть не скажешь, что вчерашней ночью с духами общался. Потом приодели. Правда, не в пошитое, а в готовое, но сидело клево. Может, и не так шикарно, как на Хайди, когда я с президентом Соррильей встречался, но прилично. В Москве, пожалуй, по такому прикиду и за «крутого» сойдешь.

После всех этих отделочных работ, наверно, меня можно было хоть на прием к эмиру вести.

На последнем этапе, то есть при подборе костюма, сам Кубик присутствовал. ЦУ раздавал так, что народец его пулей летал. В Москве его бойцы тоже слушались, но там он так не гавкал. То ли по-арабски звучало крепче, то ли просто здешний народ еще не разбалдел до такой степени, чтобы таких начальников посылать на хрен. В прежнем заведении Кубика его, конечно, не посылали, потому что дисциплину он держал. Но если бы он там вздумал плюхи раздавать за пустяки, то его могли бы и не понять. Наш человек если обижается по-настоящему, то в суд не подает. Ему проще замочить, чем адвокату заплатить.

Так или иначе, но Кубик трудами своих холуев остался доволен и пригласил меня на обед в то же помещение, где угощал нас с Хрюшкой перед прилетом Чудо-юды. Мне даже как-то грустно стало. В последний раз ее тут видел. Где она теперь, мадемуазель Шевалье? Долетела до Куракина или нет? А то, может, Чудо-юдо ее отдать-то отдал, да вот забыл предупредить, чтобы авиационных катастроф остерегалась? Ну, это вряд ли… А вот автомобильную подстроить по дороге из Орли — может. Хрен его, бородатого, знает! Может, и зря я о нем плохо думаю? Мы с Кубиком уселись за стол.

— Батя будет? — спросил я.

— Сейчас явится, — ухмыльнулся «шейх». — Начальство, сам понимаешь, не опаздывает, а задерживается.

— Жрать-то можно уже?

— Минут пять потерпи, а?

— Ладно, терплю. Но если сдохну, ты отвечаешь.

— Отвечу, отвечу… — Гражданин Абу Рустем явно что-то знал и аж лопался от восторга, что может меня маленько помурыжить. Ух, азият чертов!

Секрет оказался самый что ни на есть полишинельский. Открылась дверь, и галантный Чудо-юдо пропустил в столовую некую молодую даму. Глаза бы мои ее не видали!

Нет, не потому, что она была уж очень страшненькая. Даже вовсе нет, если точнее.

Наоборот, будь эта дама мне незнакома и не знай я про нее много-много самого разного, я бы, пожалуй, проявил к ней самый живой интерес. Правда, не