Леонид Влодавец - Выход на бис

Но я не поверил. Хотя очень хотелось.

Наверно, не поверил потому, что мне показалось: обрыв связи с Чудо-юдом, который говорил за меня на языке пушту, — неудача фатальная. А потому надо действовать совсем безоглядно, желательно побыстрее.

Я выдернул ПСМ, укрытый под курткой и броником, как раз в тот момент, когда первый испуг от некоей трансформации, происшедшей со мной, у Ахмада уже прошел и он цапнул рукоять тяжелого автоматического «кольта», сдавленно прошипев:

— Шурави! Шайтан…

Теперь вся его лопотня была для меня сущей ахинеей, и, хотя он произнес не только эти два слова, я, кроме них, ни шиша не понял. И не собирался понимать, потому что сумел сковырнуть предохранитель всего на секунду раньше, чем Ахмад. Некогда, когда моя шкура с начинкой Брауна готовилась к первому путешествию на Хайди, Капитан поучал: «Ребята, всегда, если есть возможность, уходите с направления выстрела влево. Обязательно выиграете пару секунд, если противник держит пистолет правой рукой. Правая рука идет вправо медленнее, чем влево».

Так или иначе, но влепить свою 5,45 в прикрытую только камуфляжем мохнатую грудь Ахмада я успел несколько раньше, чем он смог послать по моему адресу свою 11,43.

— Ы-ых… — Хан хватанул воздух и плавно завалился на бок вместе с «кольтом».

Амбал, стороживший дверь в ближнем предбаннике, с силой толкнул дверь ногой и влетел в дверь, но не успел вскинуть «АКМ». Уж очень быстро я сумел отреагировать и нажать спуск. Аж два раза. Детину отшибло к стене и боком завалило поперек двери. Три метра я перелетел, как снаряд, — за секунду. Ухватился за приклад, выдернул автомат из лап убиенного и вовремя откатился из дверного проема, куда моджахеды из внешнего предбанника (должно быть, не очень соображая, что могут пригробить Ахмад-хана, если бы он был еще жив) без промедления начали шмалять. Туча пуль — эти бараны по полрожка лупанули в две очереди — влетела в дверь. От досок полетели щепки — у «АКМ», если кто не забыл, калибр 7,62, пули довольно крупные. Несколько штук впиявилось в тушу Ахмад-хана, а остальные пошли гулять от сводов и стен. Меня один звук рикошета бросил на пол, но тут следом за очередью караульщики — мать их за ногу — еще и гранату в ханские покои зафинделили. Нет, я бы таких козлов, если не сказать хуже, в охрану не взял!

Мне очень повезло, что гранату кинули торопливо, опасаясь налететь на ответ из комнаты. И очень хорошо, что я еще до этого освободил правую руку, запихнув в карман ПСМ, а автомат еще не успел взять. Иначе времени не хватило бы. Щелк! Это чеку выдернули и рычаг отпустили. Шмяк! Это граната шлепнулась на земляной пол и откатилась к моей морде. Цап! Фр-р! Пошла обратно, падла! Бу-бух!

Осколок или два искорками отметились на потолке, дверь, и без того изрешеченная пулями, слетела с петель и свалилась на труп амбала.

Но самое полезное, что сделала граната, а точнее, воздушная волна взрыва,

— во всем подвале посшибало «летучие мыши», висевшие и в обоих предбанниках, и в «приемном зале».

Конечно, то, что лампы разбивались и разлившийся по полу керосин образовал горящие и чадящие лужи, нельзя было бы назвать положительным фактом, но зато изменение освещенности и перемещение света в нижнюю часть комнаты помогло мне увидеть то, чего я раньше не видел. Поскольку света от пылающего на полу керосина заметно прибыло, я увидел у стены, чуть сбоку от трупа Ахмад-хана, металлический предмет. Коробка! Прямоугольный параллелепипед квадратного сечения примерно 25х10х10 сантиметров. Black Box! Правда, коробка была явно не черной, а скорее ржаво-стальной. Но я помнил, что где-то в недрах советских «почтовых ящиков» коробку обварили со всех сторон трехмиллиметровой сталью. Неужели действительно она? А если нет?

Почему нет? Если бы меня хотели надуть, то хан не стал бы прятать ее за спиной, а наверняка выставил бы на видное место. И торговался бы только для вида, не упрямо. Видать, хан все-таки принес ее сюда. То ли потому, что боялся оставить под чужим присмотром, то ли потому, что собирался передать ее посланцу Абу Рустема, если бы тот дал ему нужные гарантии. Наверно, так бы оно и случилось, но технические неполадки все испортили.

Коробка стояла прямо напротив дверного проема, а я — справа от него, прижимаясь к стене. Всего ничего — трех метров не было. Но о том, что бывает с людьми, которые в этом подвале оказываются напротив двери, красноречиво напоминал труп Ахмад-хана, которому в дополнение к моей пульке впороли еще штуки четыре, причем одну очень эффектно — в самый центр лба. Коробка ему, естественно, уже была не нужна, но и мне были не нужны пули. Керосин, растекшийся по полу, мог сильно облегчить подручным хана эту работу.