Павел Захаров - Общий враг

Сергей через оптику осматривал крыши и окна верхних этажей домов, находящихся вокруг. Он пытался представить себе того, кто командовал нападавшими и пытался понять, где он мог находиться. Вряд ли главарь атаковал в первых рядах боевиков. Скорее всего, тот, кто задумал и осуществил нападение, находился на безопасном расстоянии и наблюдал за происходящим издалека. До ближайших строений было двести – двести пятьдесят метров, но прицел давал недостаточное приближение, а поле зрения было очень узким.

– Главаря высматриваешь? – поинтересовался Николс.

– Его самого… – не отрываясь от прицела, ответил Сергей и улыбнулся – сержант был в теме.

В эту же секунду Бойченко напрягся: в одном из окон он заметил движение. Сергей сжал рукоятку автомата и замер, стараясь рассмотреть происходящее в окне. Но у него не получилось. Решение нашлось моментально.

– Леня, стой! Назад!

Оператор, уже готовый убраться с крыши, замер.

– Чего?

– Какой у тебя зум? Максимальное приближение какое?

– Сорок…

– Быстро давай ее сюда!

Дважды повторять не пришлось.

– Подержи-ка…

Леонид удивленно рассматривал оказавшийся в руках автомат и неловко заглянул в прицел.

– Что, киношник, никогда не видел автомата, да? – рядовой Спилла наблюдал за оператором. – Это тебе не камера. Тут думать надо! Смотри не пальни в нас…

Бойченко направил объектив в сторону заинтересовавшего его дома. Рычажок, отвечавший за приближение, чем-то похожий на пистолетный предохранитель, был утоплен до отказа, и изображение увеличилось практически мгновенно. Окно стало гигантским и заняло весь видоискатель. В глубине комнаты стоял человек. На нем была форма иракской полиции. Мужчина держал в руках бинокль и внимательно рассматривал бункер. Из-за максимального приближениея и из-за того, что Бойченко держал камеру в руках, изображение сильно дергалось.

– Черт, как дрожит…

– Поставь на борт! – подсказал Леонид.

– Что ты увидел? – поинтересовался Николс.

– Дом на «два часа». Две спутниковые тарелки на крыше. Левое крайнее окно на втором этаже.

Николс поднял винтовку и посмотрел в прицел.

– Наблюдатель! «Дельта-лидер», ответьте «Дельте-4».

– На связи… – раздался голос Шепарда.

– Возможный наблюдатель. Не вооружен. Строение в секторе пять-семь-север, двухэтажный дом со спутниковыми тарелками. Расстояние двести тридцать метров. Запрашиваю разрешение открыть огонь…

Бойченко поставил камеру на мешок с песком, и изображение моментально перестало дрожать. Тот, кто наблюдал за бункером, опустил бинокль.

– Твою мать! – выдохнул Сергей…

Его лицо пошло пятнами.

– Ответ отрицательный… – радист передал сержанту приказ капитана, это может быть гражданский.

– Чего там? – поинтересовался Леонид.

– Да не… – Бойченко старался ответить как можно равнодушнее, – все нормально, Леня… Показалось.

– Что показалось? – оператор сделал попытку заглянуть в видоискатель, но Бойченко снял камеру с мешка и забрал свой автомат обратно.

– Что знакомого увидел, – криво ухмыльнулся Сергей и ни на кого не глядя, быстро направился к люку.

– Я тоже спускаюсь, – Леонид махнул рукой американцам, – тут уже неинтересно. Все закончилось…

До Бойченко долетели последние слова оператора.

Посреди двора, перед бункером чадил и шипел расплавленной резиной скелет грузовика.

– Быстро, быстро, шевелитесь, увальни! – на шее Майкмана пульсировала вздувшаяся вена. – Вытаскивайте их и тащите сюда!

Шесть бойцов, выставив перед собой оружие и прикрывая друг друга, бросилась к броневикам. Капитан не был уверен в том, что боевики не предпримут новой атаки, и был вынужден немилосердно орать на подчиненных, подгоняя их. Все надо было сделать быстро. Один из солдат заглянул в окно первого автомобиля и дважды хлопнул ладонью по шершавому боку. Через секунду раздался ответный стук.

– Ковачи и Викинз живы. Помощи не требуют, – быстро доложился он по рации.

Остальные пехотинцы разбирались с «Хаммером», подвергшимся тарану в первые секунды боя. Капот был смят, двигатель дымился. Лобовое стекло пошло трещинами. Оба колеса с правой стороны были разорваны, и броневик стоял, накренившись. Два выстрела из РПГ не были особенно точными и большого урона не нанесли, однако двери с правой стороны были повреждены. Одна была приоткрыта, но ее намертво заклинило… Еще одной атаки машина точно не перенесла бы. Однако жизни двух солдат сохранила. Двери с левой стороны были быстро сняты. Из салона тянуло кислым. Внутренности броневика были залиты, засыпаны чем-то белым – то ли порошком, то ли успевшей подсохнуть пеной. Система пожаротушения сработала штатно и не дала пламени сожрать машину изнутри. Первым, кто оказался в салоне подбитого джипа, был санитар. Водитель не подавал признаков жизни. Лицо было залито кровью. Видимо, Питерс разбил его о руль, когда в них врезался грузовик. Санитар быстро проверил пульс.