Павел Захаров - Общий враг

– Шикарная у них столовая, да? Огромная такая… И еды столько, что глаза разбегаются. Я поняла, что жутко проголодалась только в тот момент, когда туда зашла! Интересно, у них на всех их базах так? Это сколько же они тратят на все это… Я как-то слышала историю про американцев, что солдаты отказались выходить на службу из-за того, что у них кончилось фисташковое мороженое! Представляете? Ну ведь чушь же, да?

– Конечно чушь, – Павел махнул рукой, – не может быть такого! Кто вообще это придумал, что…

– Ну да, я и говорю! – Курочкина перебила собеседника. – Глядя на это гастрономическое великолепие, я поняла, что у американской армии фисташковое мороженое не может закончиться!

– А… Ну да… Это тоже верно… – кивнул Павел.

Надя была на удивление разговорчива и благодушна. Видимо, сказывался тот факт, что ею и ее группой никто не командовал.

– О да… – Леонид закатил глаза, – когда зашли, я прямо обалдел. Стадион! Натуральный стадион! И как там прохладно было… Я не хотел уходить.

– Конечно… Объемы поставок, конечно, потрясают. На базе размещено… Сколько… Две? Три тысячи человек? Все здоровые, розовые, волосатые мужики. И все хотят кушать.

– Женщины там тоже были, – с некоторой ноткой язвительности заметила девушка.

– Ну да, это я в глобальном, так сказать, смысле. Женщины, конечно, тоже. Здоровые, розовые и…

– Ну, все, – Леонид глядел в окошко, – ворота. Я расчехляюсь.

– Давай, сделай материала на перебивки.

Оператор достал и включил камеру. Двое бойцов, сопровождающих группу, машинально помахали в объектив. Один из них пересел к заднему окну, чтобы следить за тем, что происходит «за спиной» колонны. Сержант Портнов, ответственный за репортеров, ехал в головной машине.

Когда до шлагбаума, отделяющего территорию базы от «агрессивной внешней среды» осталось метров пять, броневик резко качнуло и он встал. Затем начал сдавать обратно.

– Почему мы встали? – Надя закрутила головой, пытаясь понять причину задержки.

Солдат, сидящий в начале салона и смотревший вперед, задал короткий вопрос по рации. Через секунду ему ответили и он стал что-то быстро объяснять пассажирам, но его комментарии уже не потребовались – ответ был за окном. На территорию ФОБ въезжал конвой.

– Твою мать… – только и смог сказать Павел.

Первыми проехали два «Хаммера», стекла которых, включая и лобовое, были расколоты. Борта испещрены мелкими оспинами от пуль и осколков. Ясно, что машины попали в серьезную переделку. Вдоль всего правого борта первого броневика шел черный след – будто машину лизнул огромный язык пламени. Переднее крыло – расколото. Фара отсутствовала. Камуфляжная сетка с пулеметной аппарели сорвана – болтался только ее кусок. Второй «Хаммер» выглядел не лучше – он ехал на трех колесах. Заднее правое было на месте, но его перекосило и заклинило взрывом – короткие ошметки резины рисовали на дороге черные следы. Но самый удручающий вид имел броневик, безжизненно лежащий на прицепе трейлера. Край брезента, которым был укрыт остов автомобиля, отцепился, и все могли увидеть, что сотворил с броневиком мощный фугас… Развороченный в передней части кузов, отсутствующие колеса, вспученные, поднятые в разные стороны толстые листы обшивки. Разорванные трубки, хаотичные пучки проводов… Было видно, что двигатель у машины отсутствовал. Салон, точнее, то, что от него осталось, представлял собой черную дыру. Видимо, после подрыва возник пожар, с которым система пожаротушения не смогла справиться… На обшивке приоткрытой задней двери, скорее всего заклинившей в этом положении, была заметна большая грязно-бурая клякса.

Павел похолодел, моментально представив себе, что это было.

– Мамочки… – только и смогла вымолвить Надя, шокированная видом уничтоженного броневика, – они что, все… погибли, да?

Колонна проехала, Леонид опустил камеру.

– Ф-ф-ф-ф-у-у-у-у… – шумно выдохнул Павел, – …ну… нет… Не все, я надеюсь. Очень надеюсь.

Он посмотрел на солдат, которые тоже были под большим впечатлением от увиденного. Их эмоциональный диалог состоял из одного слова «fuck» и производных от него.

– Эй, парни… – Павел протянул руку и показал на микрофон рации, – могу я поговорить… м-м-м… э-э-э… с сержантом Портновым?

Солдат запросил разрешения у командира. Разрешение было получено, и боец протянул микрофон, показав пальцем, куда нажимать во время речи.

– Андрей… То есть… Сержант… Это Павел. Вопрос: эти разбитые машины – это откуда?