Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

— Фатима Мухаммад аль-Хамили. Родилась в Йемене, вышла замуж за иорданца. После смерти мужа унаследовала его фирму. Автомобильный бизнес. Сегодня она пыталась меня убить.

— Хорошая женщина, — задумчиво пробормотал Рихо.

Подумав, я решил не обращать внимания на некоторую двусмысленность, явственно звучавшую в его реплике.

— Насколько я помню, у нас ничего на неё нет, — ответил наконец он. — На всякий случай мы проверим ещё раз, но… Ладно, если что-нибудь отыщется, я тебе сообщу. Ты ещё не спишь? С юной…

— Да отстань ты! — взорвался я. — Бред какой-то, сумасшедшая девчонка вбила себе в голову, что хочет выйти за меня замуж, вот и всё!

— Да-да, я в курсе, — ехидно заметил Рихо. — Мне, знаешь ли, докладывают.

— Да пошёл ты! — окончательно разозлившись, я прервал разговор. Всё равно перезвонит, если что-нибудь найдёт. Скотина!

Ругаясь вполголоса, я достал из кармана дискету и подсел к компьютерному столику. С «горячими блюдами» на сегодня покончено. Пора приступать к десерту. С мягким щелчком диск ушёл в дисковод. «Интересно, чего они тут наработали?» — подумал я, открывая первую папку секретных материалов отдела 2F…

Через два часа я отодвинул от себя наполненную окурками пепельницу и с наслаждением выпрямил затёкшую спину. Многое ещё оставалось неясным, но главное я нашёл. От избытка чувств осыпал воздух градом ударов, имитируя смертоубийство книжного шкафа, и, развернувшись, влепил ногой добротную затрещину швейцарскому сейфу, на пару сантиметров выступавшему из стены. Головная боль бесследно исчезла, но на всякий случай я всё же принял ещё несколько глотков крепкого шотландского «лекарства», смывая неприятный привкус табака во рту. Воспрянувший духом организм потребовал добавки, а получив твёрдый отказ, смилостивился и неохотно согласился на чашечку кофе. Крадучись, я перебрался на кухню и в течение получаса воевал с проблемой, преследовавшей меня всю сознательную жизнь: искал кофе. Ещё никогда мне не удавалось найти его в собственном доме с первого раза, а после переворота, учинённого Ларой, это и вовсе выглядело недостижимой мечтой. В конце концов пачка «Lavazza» обнаружилась на самом виду, и, сварив себе настоящий кофе по-арабски, с солью, белым перцем и корицей, я на цыпочках вернулся в кабинет. Подушку Лара мне так и не принесла, и это наводило на нехорошие подозрения. На всякий случай я старался не шуметь, тихой маленькой мышкой суетливо передвигаясь по собственной квартире. Весёлые Боги, представить только! Двадцатилетняя девушка в течение суток умудрилась довести меня до паранойи… А ведь некоторые господа по-прежнему любят при случае упомянуть о «слабом женском сословии». Наивные люди, честное слово.

Набрав номер Тани, я долго ждал ответа, а когда наконец дождался, то искренне пожалел о том, что вообще взялся за телефон. Крайне раздражённый мужчина изложил мне всё, что он думает о людях, имеющих наглость звонить в три часа ночи, когда «они с женой занимаются любовью». Не извиняясь, я положил трубку. Могли бы автоответчик включить, в конце концов. Любовью они, видишь ли, занимаются! Впрочем, это означало, что у Тани всё в порядке, и я довольно быстро остыл.

Усевшись перед компьютером, я попробовал собрать воедино все, что удалось отыскать в файлах покойного Дормана. Аккуратный капитан загонял в компьютер всю поступающую к нему информацию. Очевидно, именно таким образом в отдельную папку попали документы автомастерской в Марселе, где в феврале этого года были арестованы члены группировки Аджима Гахи. На первый взгляд, в этих документах трудно было заметить нечто особенное. Обычные счета, сметы, накладные, деловая переписка и прочая ерунда. Но зато этого добра было много. Дорман сохранил всю документацию мастерской за несколько лет, что позволяло сопоставлять множество самых разных фактов. Следуя этим путём, я и напал на след.

Главной зацепкой послужили документы на отправку сорока девяти патрульных машин, ранее принадлежавших полицейской префектуре Марселя. В августе 1998 года они были списаны и заменены на новые автомобили, а старые выкупила одна парижская фирма. Затем эта фирма заключила договор с автомастерской албанцев. Согласно условиям контракта, хозяин автомастерской должен был организовать доставку этой партии автомобилей в Париж. Но все сорок девять машин ещё пять месяцев продолжали оставаться в Марселе, и лишь в конце января их переправили в Париж, причём очень спешно, буквально в течение одной недели. Бизнес есть бизнес, и в нём возможны различные совпадения. Автомастерская могла иметь дела с сотнями различных фирм, и эта история наверняка показалась бы мне совершенно безобидной, если бы не одно обстоятельство: фирма, купившая у полицейской префектуры в Марселе сорок девять списанных автомобилей, принадлежала женщине по имени Фатима Мухаммад аль-Хамили.