Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

— Я надеюсь, Чарльз, вы не собираетесь лично лететь в Японию ради редкого вида мха?

— К сожалению, мой друг, к сожалению. С огромным удовольствием съездил бы сам. Честно говоря, я предпочитаю добиваться результата, проделывая своими руками максимум работы, от самого начала и до победного конца.

— Что ж, мне остаётся лишь позавидовать вашему стилю, — совершенно искренне сказал я.

— А разве вы думаете иначе?

— Нет, наверное. Знаете, Чарльз, я согласен с вами, но ведь это так редко удаётся — сделать всё самому от начала и до победного конца.

— Возможно, возможно… Но подумайте сами, друг мой, — ведь это же и есть настоящий стиль. Всё остальное попросту неспортивно.

— «Не крикет», как говорят англичане? — усмехнулся я, крутя в руках тяжёлый стакан.

— Мне всегда казалось, что так говорят только в Оксфорде, — улыбнулся в ответ Чарльз. — Да, Эндрю. Всё остальное — это, по меньшей мере — не крикет. Вы не обидитесь, если я задам вам один вопрос?

— Разумеется, — удивился я.

— Ваш пистолет… Эндрю, что-то случилось? — Он внимательно смотрел на меня, и на миг мне показалось, что Чарльз знает гораздо больше, чем даже ответ на свой вопрос, и любопытство его вовсе не праздное. Очень странное ощущение, словно я на миг заглянул в замочную скважину и увидел сквозь неё намного больше, чем сумел осознать и идентифицировать. — Если хотите, можете не отвечать, — быстро добавил он, видя моё удивление.

— Нет, вы меня не так поняли, — легко сказал я. — Дело в том, что сегодня на улице застрелили человека. Я в этот момент стоял в двух шагах от него. Согласитесь, это не слишком приятно?

— Да, — задумчиво протянул он. — Стоять рядом действительно не слишком приятно. Но при чём здесь вы?

— Ни при чём, — я пожал плечами. — Но когда рядом со мной что-то происходит, я всегда стараюсь как можно лучше подготовиться к любым неожиданностям.

— А вам не приходило в голову, что это, возможно, и есть самый простой способ навлечь на себя неприятности?

— Но… Нет, об этом я как-то не думал, — вынужденно признался я. — Но если не пытаться противостоять неожиданностям, что же тогда делать?

— Всё зависит от того, чего вы хотите добиться.

— Ничего, — честно ответил я. — Я ничего не хочу добиваться.

— Тогда ничего не нужно делать, — усмехнулся Чарльз. — Разве не так?

— Пожалуй, я не совсем точно выразился, — поправился я. — Я просто хочу жить спокойно.

— Рано или поздно мы все обретём покой.

— Если вы имеете в виду вечный покой, то это слишком много. Мелкие житейские радости меня вполне устраивают.

— Именно о них я и говорю.

— Боюсь, что мне никогда не дождаться этого счастливого момента.

— Отчего же? Всё имеет своё начало, и всё когда-нибудь заканчивается. Нужно лишь набраться терпения и ждать, ждать достаточно долго, пока не завершится этот этап вашей жизни. Подумайте сами — ведь если идти достаточно долго, то в конце концов ты обязательно куда-нибудь придёшь, верно?

Я молча пожал плечами. Где-то мне уже доводилось слышать нечто похожее. И там, кажется, также присутствовала чья-то широкая улыбка.

— Знаете, Чарльз, «где-нибудь» я уже был. Честно говоря, мне там совсем не понравилось.

— А вы не пробовали сменить направление движения?

— Пробовал. Никакой разницы. Идёшь ты слева направо или справа налево, всё равно в итоге оказываешься в центре, а там на тебя обязательно что-то падает. Тяжёлое, больно и всегда по голове.

Внимательно поглядев на меня, Чарльз молча покачал головой и погрозил мне пальцем.

— Да вы закоренелый пессимист, Эндрю. Раньше я этого за вами не замечал. Ладно, раз житейские мудрости нам с вами не даются, давайте поговорим о премудростях иного рода. Давно хотел спросить у вас: когда, по-вашему, можно будет вынести мой можжевельник на открытый воздух? Боюсь, отапливаемая оранжерея — не самое удачное место для северного растения. Как вы думаете?

Остаток вечера прошёл вполне традиционно. Можжевельник, черенки, ветки, древесная зола и рыбная мука — да мало ли тем для разговора может найтись у двух достойных джентльменов? А если учесть, что свою беседу они ведут под стаканчик доброго шотландского виски, в тепле и уюте «самого старого паба в городе»? Наконец мистер Армор-старший громогласно возвестил о «последней кружке», что означало скорое закрытие паба. Трансляция матча по крикету закончилась, и огорчённые болельщики поспешили воспользоваться предложением мистера Армора. Как я и предполагал, Великобритания позорно продула своей бывшей колонии.