Владимир Князев - Игра втемную

Сергея провели по запутанному лабиринту подземных галерей. В пустых коридорах не было слышно никаких посторонних звуков, не промелькнуло ни одной чужой тени. Не было никого, но, в то же время, этот гигантский муравейник жил полнокровной жизнью. Это чувствовалось даже через толщу каменных стен.

Остановившись у стальной двери с электронным замком, в конце одной из многочисленных штолен, охранник открыл ее и пропустил Андреева вперед.

— Если что-нибудь понадобится, сообщите по селекторной связи.

Проход закрылся.

Сергей осмотрелся. По-спартански обставленная комната: стол, два табурета, кровать, застеленная чистым белоснежным бельем. Вся мебель привинчена к полу. Небольшая ниша, выполняющая роль книжного шкафа, частично заполнена всевозможной литературой. Огороженная пластиком душевая, совмещена с туалетом. Андреев проверил краны: вода была, но только холодная. Кроме узкого отверстия воздуховода, забранного решеткой, в помещении не было ни единой щели.

«Без окон, без дверей… Прямо-таки, образцово-показательная тюремная камера или палата психушки, что, в принципе, одно и то же», — майор подошел к книжным полкам. Разнообразие и, даже, какая-то своя изысканность в подборе этой маленькой библиотеки, его приятно удивили. Здесь были издания на любой вкус, от непритязательной беллетристики, до научных трудов по философии и психологии. Правда, по всей видимости, интересовались ими крайне редко. Жесткие обложки источников знаний не были избалованы прикосновениями человеческих рук. Андреев еще раз окинул взглядом свою «одиночку». Прошелся по ней и, не заметив больше ничего достойного внимания, присел на мягкую постель. «Неплохо было бы перекусить. Война — войной, а обед — по распорядку. А то, кишки уже в морские узлы вяжутся, и желудок к позвоночнику прилипает». Он нажал на кнопку селектора. Загорелась красная лампочка.

— Эй, на камбузе! Как насчет ужина? Меню — на ваше усмотрение.

Не прошло и пяти минут, как открылась дверь и, не лишенная привлекательности молодая девушка, вкатила в комнату небольшой столик, уставленный всевозможными яствами. Андреев обратил внимание, что все обеденные приборы были из пластмассы. «Перестраховываются. А ведь, при желании, можно убить и зубочисткой».

— Сервис — что надо, — сказал он вслух, — а ты, наверное, десерт? — Красавица кокетливо улыбнулась и опустила длинные ресницы. Сергей рассмеялся, — Pas cett nuit, Josefine [1]. 1 Не сегодня, Жозефина (фр.) — авторство фразы приписывается Наполеону Бонапарту.

Девушка непонимающе взглянула на Андреева.

— Ничего-ничего. Все в порядке. Иди с Богом, добрая женщина. Оставь меня одного отмечать праздник живота.

Отключив свой мозг от мучительного процесса мышления о сущности бытия и вездесущности небытия, которое преследовало его в последние дни, Сергей всецело и самозабвенно предался алчному чревоугодничеству. Он с жадностью проглатывал искусно приготовленные блюда и испытывал непередаваемое наслаждение, запивая их белым ароматным вином. Тарелки быстро опустели. Майор налил себе еще бокал янтарного напитка и с сожалением посмотрел на место обеденного побоища. Он не оставил снеди ни единого шанса. «Жаль, что в этом сражении, пленных не берут. А то, как верблюд, набил бы себе горбы провиантом на пару недель… Впрочем, — смакуя виноградный „букет“, подумал Сергей, — жизнь и без того налаживается и, кажется, пока, продолжается». Андреев откинулся на мягкие подушки и задумчиво уставился в потолок. «Давай, майор, проанализируем ситуацию. Итак, мистерия, устроенная Гонсалесом, разумеется, не более, чем фарс, но, следует отдать должное, достаточно эффектный и впечатляющий. Мало, кто не поведется на эту бодягу. По сути же, это два ярких, показательных примера воздействия излучения кристалла на человеческий организм. В частности на тканевые клетки. В моем случае — ускоренная регенерация, а Гамадрил попал под „раздачу слонов“. Ему довелось достичь старости в самом расцвете лет. Тот же процесс, только в другом направлении. Достоверно ясно одно: кристалл есть и он работает. Далее: как генерал мог бы его использовать, дабы стать воеводой всея Земли? Не вопрос. Проще банановой кожуры. Элементарное зомбирование. Это мы уже проходили в памятные времена построения коммунизма. Пороются психи, с профессорскими степенями, в мозгах, застолбят там „золотоносные участки“ и заблокируют их волшебными словами на все случаи жизни: „Сезам откройся“, „Сезам отдайся“, „Умри Сезам“ и тому подобное. Все. Биоробот Пупкин готов к выполнению поставленной задачи. Гонсалесу же эти ученые мужи — без надобности. Да и на все население воздействовать нет необходимости. Достаточно „верхушки“, руководящего аппарата. Закодировать их и держать в напряжении, под контролем. А дальше дело техники. Они поведут за собой туда, куда прикажет партия. А партия — это я. В смысле Гонсалес. Вот и весь расклад. Только, к счастью, природа-матушка на нем отдохнула, и теперь он подыскивает личность с соответствующими параметрами, способную выполнить функции его личного управленца. Проблема „слепого подчинения“, решается тем же кодированием. На одного такого человека сил у него, возможно, хватит. Эту роль, судя по всему, он уготовил мне. Но почему? Откуда ему могут быть известны результаты моей биометрии? Насколько я помню, подобных тестов не проходил. А может, не помню?…».