Сергей Зверев: Порт семи смертей

Если сказать, что с прибытием военных команде корабля пришлось потесниться, это значит ничего не сказать. Несмотря на усеченный экипаж, все равно коек всем не хватило. Но народ не унывал. Стелили прорезиненные коврики на пол тесных кубриков или же прямо на палубе под открытым небом.

Как только погрузочные манипуляции были совершены, сухогруз отошел от берега.

Капитан и офицеры уединились в небольшой каюте.

– Какие новости? – Пожаров с надеждой посмотрел на прибывших соотечественников, втайне желая услышать, что никакая опасность им в дальнейшем не грозит.

Вошел кок, которого звали Тургун. Небольшого роста худенький узбек принес жареную картошку на сале, салат из огурцов и помидоров, обильно посыпанный зеленью и политый оливковым маслом.

Когда матрос ушел, майор на правах командира группы обрисовал ситуацию.

– Вы мне, капитан, вот что скажите, местные ждут нас? – поинтересовался Татаринов, начиная уплетать картошку.

– Ждут, точно, – подтвердил Пожаров. – Они же сами просили помочь. С разгрузкой проблем не будет. У меня все три крана рабочие. Главное, чтобы принимающая сторона не подвела.

– Будут крутиться, – поддержал Пожарова майор. – Они же жрать хотят, – и тоже набросился на хрустящую картошечку.

Офицеры поели, и их подчиненные, разложив оружие, боеприпасы и снаряжение, приступили к ужину, который успел до их приезда приготовить Тургун.

Потом, не желая толкаться в тесном пространстве кубриков, народ высыпал на палубу и расселся, как кому было удобно.

В силу своей специфики, да и в силу сложившихся обстоятельств, ныряльщики Татаринова держались несколько особняком от взвода морских пехотинцев. Стороны не проявляли особого внимания друг к другу. Единственный, кто произвел впечатление на морпехов, так это Малыш, и то лишь своими габаритами. Заслужить уважение этих людей можно было только реальным делом, ну а большая фигура – ну да, ее издалека видно.

Поручик, сидя под яркими звездами, обдуваемый теплым ветром, смотрел на удаляющийся йеменский берег, который был покрыт огнями. Словно множество светлячков слетелись в Аденскую бухту и прилипли к невидимым лепесткам гигантского бутона на разной высоте, бросая во тьму световые вспышки от ярко-синих до красных.

– Ты чего, Дениска, такой задумчивый, все о бабах грезишь? – подколол Голицына Дед.

– Да, Диденко, тебе бы только бабу, вози с собой резиновую письку, что-ли.

– Не-е-е-т, задумчивый ты какой-то, лирически настроенный, – не унимался старший мичман. – К негритянкам едем, развлекаться. Должен держать хвост пистолетом.

– Как настроение? – Татаринов подсел к своим людям. – Завтра в одиннадцать часов, за час до подхода к Джибути, общее построение и постановка задачи, а сейчас всем отдыхать, это приказ.

Утро началось с общего построения и инструктажа…

Майор морской пехоты пока без бронежилета и каски вышел и встал перед строем.

– Слушай боевую задачу, – начал он. – Приказываю, перед заходом судна в порт укрыться в жилых отсеках корабля и без приказа не демаскировывать свое присутствие до конца разгрузки. При этом находиться в состоянии повышенной боевой готовности. По данным разведки, возможны вооруженные провокации, а также нападение на корабль. В случае боестолкновения силами взвода отразить атаку противника с применением всего имеющегося оружия. Группе капитана второго ранга Татаринова обеспечить невозможность минирования и подрыва судна диверсантами противника.

Товарищи военнослужащие, довожу до вашего сведения, что ситуация осложняется наличием рядом с городом французской военной базы. Ни в коем случае не допустить ранения французских военнослужащих, при условии отсутствия непосредственной угрозы с их стороны для жизни и здоровья членов экипажа корабля.

Время на разгрузку – одни сутки. Без приказа никто из личного состава на берег не сходит. Все. Выполнять поставленную задачу.

Татаринов попросил у майора двух человек, и, что ему очень понравилось, тот просто ткнул пальцем в первых попавшихся.

– Сержант, младший сержант, переходите в подчинение капитана второго ранга Татаринова.

Для того чтобы обеспечить под водой охрану периметра такого длинного судна, требовались свободные руки – таскать гидрокостюмы и снаряжение.

Когда джибутийский берег был уже достаточно хорошо виден, майор велел людям покинуть палубу и зайти в надстройку.

Глядя на приближающийся морской порт, Голицын поделился мыслями со стоящим рядом с ним Марконей, разглядывая унылый пейзаж.