Сергей Самаров - Оплавленный орден

– Есть «жучок»! – сказал специалист. – Попрошу вас, товарищ полковник, бушлат снять. Желательно не кричать громко «Раздевают!» Это ненадолго.

Исмаилов послушно выполнил требуемое. Специалист аккуратно маленькими ножничками из своего чемоданчика срезал пуговицу.

– Иван Иванович, – Устюжанин передал старшему прапорщику пуговицу из кармана Урзаева, – смените пуговицу товарищу полковнику. Иголка с ниткой у вас найдется?

– Конечно, товарищ подполковник, я мигом.

– Я не понимаю, что здесь происходит? – задал все же Исмаилов резонный вопрос.

– Я вам объясню, – пообещал Устюжанин. – Скажите только, кто вам пуговицы на бушлате пришивал?

– Водитель мой. Урзаев.

– Так я и предполагал. А теперь я могу с уверенностью сказать, что ваш водитель и есть амир Герострат. Еще я предполагаю, что он офицер азербайджанских спецслужб, но это требует доказательства. К этому вопросу позже мы еще вернемся. Сейчас я попрошу нашего специалиста поискать в машине полковника приемник. Как далеко может располагаться этот «жучок» от приемника?

– Судя по силе сигнала, в пределах ста – ста пятидесяти метров. Точнее сказать невозможно, потому что в разных местах уровень сигнала может быть разным. Сказываются естественные помехи.

– А ваша «глушилка»…

– Она работает на приемник. Приемнику мешает. А подаче сигнала она не помешает. Вот наш разговор услышать никто не сможет. Даже если с приемником будет за вашей дверью стоять.

Дверь открылась. За дверью стоял майор Валентинов.

– Я без приемника, – сообщил он. – Разрешите составить компанию.

– Заходи, Николай Павлович, заходи. Машина, товарищ полковник…

Исмаилов как развел от удивления руки, когда услышал сообщение Устюжанина, так и замер, оставив их разведенными. Но все же новый вопрос вернул ему дар речи:

– Рядом с крыльцом. Я не закрывал дверцы.

– Мы поищем, – пообещал специалист, быстро собрал свой чемоданчик и вышел вместе с Крикалем.

– Товарищ полковник, Урзаев вам звонил из дома или из больницы?

– Из больницы.

– Расстояние от вашего дома до больницы?

– Километра полтора.

– Вы позвонили мне сразу после разговора с Урзаевым?

– В пределах тридцати секунд.

– Это хорошо. Значит, услышать наш разговор он не успел. Я слишком откровенно про пуговицу спрашивал. Можно было бы догадаться.

Вошли подполковник Крикаль со специалистом. Последний положил на стол металлическую коробку с короткой толстой антенной. Объяснил:

– Под передним сиденьем прятал. Приемник переносной, со встроенным диктофоном. Никакие провода обрывать не пришлось. Производство фабричное, значит, спецтехника.

– Товарищ полковник, вы можете позвонить Урзаеву домой? Мобильного у него нет, но домашний-то телефон имеется?

– Имеется. – Исмаилов вытащил свой мобильник. – Что сказать?

– Скажите, что сейчас заедете к нему и привезете «лошадиный гель». Один момент… Где он обычно носит мобильник? Логвинов…

– На левом боку на поясе кожаный чехол.

Устюжанин повернулся к полковнику. Тот удивленно кивнул, не понимая, откуда старший лейтенант может знать о том, где носит его водитель мобильный телефон.

– Понятно, – продолжил Виталий Владиславович. – Значит, товарищ полковник, заодно сообщите Урзаеву, что его мобильник нашелся в машине. Под ногами валялся. Вы даже наступили, но хорошо, что не раздавили. Так и скажите.

– А каким образом телефон Урзаева у вас оказался?

– Мне его принесли вместе с пуговицей. И с пятью тысячами ста долларами, что были в кармане Урзаева в момент нападения на него какого-то шибздика.

– Ничего не понимаю. Виталий Владиславович, а вы не ошибаетесь относительно Урзаева? – Полковнику все же не хотелось верить в такое обвинение, и ему требовались доказательства.

– Мне тоже хотелось бы узнать, откуда подобная уверенность, – сказал Крикаль.

– От пуговицы, – просто ответил Устюжанин.

– Опять пуговица… – Крикаль поморщился. Похоже, его просто раздражало, что пуговица, к которой он сразу отнесся как к какому-то несущественному моменту, на котором и внимания заострять не стоит, оказалась важным вещдоком.

– Просто так пуговицу никто отрывать не будет. Ее отрывают с какой-то конкретной целью. В данном случае цель очевидна – поставить «жучок» для прослушивания всех разговоров, которые ведет полковник Исмаилов.

– Но как вы пришли к такому выводу? – не унимался подполковник ФСБ.

– Герострат слишком много знал. Именно хорошая подготовка для проведения террористических актов и погубила его. Он знал даже то, каким маршрутом двинутся бронетранспортеры капитана Стручкявичуса. Кто мог сообщить ему такие данные? Только участники разговора, который состоялся в помещении офицерской столовой военной базы. Я мысленно перебрал всех участников этого совещания. Не разговаривал только с одним майором Чередниченко. И, естественно, с капитаном Стручкявичусом поговорить возможности уже не было. Спиритизмом я не увлекаюсь. Никто из них, на мой взгляд, под подозрение не попадал. Тогда снова вставал вопрос: кто мог все подробно рассказать Герострату? А что, если ему не рассказывали, а он сам все слушал? Простейший «жучок» позволял ему, оставаясь в машине, знать, о чем говорилось. Я кое-что о «жучках» знаю, приходилось с ними работать, но попросил подтверждения своих подозрений специалистом. И он подтвердил, что дистанция, возможная для прослушивания, короткая. Это уже значило, что подслушивающий был где-то рядом с полковником Исмаиловым. И имел возможность поставить «жучок». Причем он даже снимал его однажды, а потом снова поставил. Не знаю, по какой причине. Но снимал второпях, вырвав пуговицу «с мясом».