Максим Шахов - Телохранители для апостола

Когда Андрей, держа двумя руками на уровне лица пистолет, появился в дверях, Максим стоял посреди комнаты с пистолетами в обеих руках. Оружие было нацелено на двух парней-итальянцев, которые корчились от боли, но смотрел Максим на Антонио. Несчастный лежал на полу в луже крови — ему распороли горло от уха до уха. Он лежал, с окровавленными руками, которыми пытался зажать страшную рану, а его глаза укоризненно смотрели куда-то в потолок.

Максим поднял глаза на Андрея и по лицу напарника понял, что у того все в порядке.

— Не успел, — сказал Максим, кивнув на труп Антонио. — Наверное, Або, когда сюда приходил, шепнул, что итальянец не нужен. Если бы я хоть подозревал, а то без всякого предупреждения… мне секунды не хватило, ну и… Я тебе не сильно там все подпортил?

— Да нет, — вздохнул Андрей, разглядывая двух итальянцев на полу, которые стонали, держась за раненые конечности. У одного была прострелена стопа, у другого ладонь. — Я там продырявил Або, но жить будет.

— Молодец, — скупо похвалил Максим. — Шеф останется доволен. А остальные?

— Этого, второго араба, тоже взял. Целым. Только руку пришлось сломать.

Алексеев вдруг посмотрел на друга с улыбкой и кивнул в сторону двери. Андрей непонимающе посмотрел на дверь, потом на Максима. Осторожно ступая среди мертвых тел и разбросанного оружия, он подошел к двери. Наверное, это был туалет. Повернув задвижку и не переставая целиться из пистолета, он приоткрыл дверь, потом распахнул ее и опустил оружие. Паола бросилась к нему и обессиленно повисла у него на шее.

— Я думала, что уже все, — прошептала она. — Этого вот привели, допрашивать стали, про тебя расспрашивали, говорили, что ты уже убит, что тебя спецслужбы заслали. Кто ты, Андрэа? Я так за тебя боялась.

— Так ты больше боялась или больше хотела узнать, кто я?

Взревели автомобильные моторы, за плотными жалюзи в щелях замелькал яркий свет фар. Паола дернулась и испуганно посмотрела на Демичева.

— Не волнуйся, это, как говорят у американцев, кавалерия прискакала.

Удар в дверь, и в соседней комнате что-то с грохотом разрушилось. Блеснули лучи фонарей, послышались возбужденные голоса, потом топот ног приблизился ко второй комнате. Первым ворвался Росляков. Осмотрев помещение, он задержал взгляд на Демичеве, который обнимал девушку, и усмехнулся.

— Кому война, а кому мать родна, — процедил он сквозь зубы и стал засовывать за ремень пистолет. — С этой все в порядке, вижу. А по какому поводу стрельбу подняли? Как вы все-таки топорно работаете, ребята.

— Шеф… — возмутился было Андрей, но тут в комнату ввалилось не менее десятка человек, включая и карабинеров с офицерскими погонами.

Мужчина в дорогом костюме и с благородными седыми волосами шагнул к Паоле. Он взял ее ладонью за щеку, потрепал и наконец по-отечески обнял. Андрей хмуро наблюдал за этим действием и покусывал губу. Мужчина, продолжая обнимать девушку за плечи, повернулся к русским и улыбнулся.

— Господа, позвольте вам представить капитана Алессию Капечелатро, офицера службы безопасности Ватикана.

— Алессия? — пробурчал Андрей. — Значит, снова наврала, значит, не Паола.

— Прошу прощения, господа, — снова заговорил мужчина. — Но в нашей работе такое случается часто. Я понимаю, что у вас были все основания не обращаться к нам, а идти своим путем. Но, к счастью, мы вышли все к одной цели. Террористы задержаны, они будут переданы итальянскому правосудию, им предъявят обвинения.

— Что вы им предъявите? — пожал плечами Максим. — Вы вон туда сходите.

Он присел на корточки и схватил за плечо одного из раненых итальянцев.

— Ну-ка, повтори, что мне говорил!

— Лаборатория здесь, арабы что-то химичили. Вон там, за дверью, в подвале.

Карабинеры втащили Саби с перевязанной рукой и следом за Росляковым все отправились по ступеням вниз. Вскоре нашли, где включается свет, и перед глазами предстали кирпичные стены большого подвала со сводчатым потолком. Несколько столов, обитых листам нержавеющей стали, были заставлены химическим оборудованием. В углу громоздился вытяжной шкаф.

Саби морщился от боли и угрюмо молчал, несмотря на тычки и угрозы. Потом он вдруг сказал, что будет давать показания. Его отпустили. Араб подошел к одному столу, снял стеклянную крышку с продолговатого сосуда и что-то взял. Одно движение, он уколол себе руку.

К Саби кинулись сразу несколько человек, но он не сопротивлялся. Лицо араба побледнело, на верхней губе и лбу выступили крупные капли пота. Его усадил на стул.