Илья Рясной - Ночь длинных ножей

Экспансия началась в начале девяностых. А в 1992 году Минюст России выдал свидетельство о регистрации Международной исламской организации спасения, штаб которой располагается в Саудовской Аравии и финансируется ею. Так в Москве стал действовать официальный штаб ваххабизма. Но главным его проводником в России стал Союз российских мусульман. Эмиссары из Пакистана и Саудовской Аравии двинули на Северный Кавказ и в традиционные мусульманские республики, где плодились центры изучения арабского языка и чистого ислама. Потекли деньги. Заработали типографии, и вскоре мечети были завалены хорошо изданной ваххабитской литературой. Некоторые исламские религиозные деятели откровенно продались, принародно признавая ваххабизм вполне правомерной формой ислама. Джамбулатов замечал, что в ваххабиты подалось немало людей, с которыми грешно преломить хлеб. И они очень быстро объявлялись муллами, внедрялись в мирные села и города, сея зерна раздора. Вскоре они уже настойчиво требовали свое место под солнцем и принялись за дележку действующих мечетей. При этом доходило, что в одной мечети служили два муллы и у каждого были свои прихожане. И — немыслимый позор — начались драки в мечетях!

Главным плацдармом в России для ваххабизма, полигоном, где прокатывались «истинные исламские» формы управления, стала Чечня. Это случилось после того, как к власти в девяностом году с легкой руки московских царедворцев пришли отпетые сепаратисты. Но работа велась по всей России. Уже к девяносто третьему году на основе мусульманских религиозных организаций в Башкирии, Татарстане, на Северном Кавказе и в других исламских регионах России вовсю заработали медресе с преподавателями из Саудовской Аравии, проповедующими чистый ислам. А эмиссары Хаттаба из слушателей отбирали желающих обучаться в лагерях боевиков в Чечне. Дошло до того, что под Питером стали возводить ваххабитскую мечеть.

Между тем исламские доллары гуляли по каким-то закоулкам современной российской жизни, в результате и политики, и журналисты открыто игнорировали опасность. Наоборот, газеты пестрели статьями, в которых гиены пера восторгались тем, что ваххабиты не пьют, не курят и ведут добропорядочный образ жизни, трудясь от заката до рассвета.

Джамбулатову было страшно наблюдать, как количество сторонников ваххабизма растет с каждым днем.

Первобытная сила, всесокрушающая мощь этого катящего по миру разрушительного цунами вовлекала в себя все больше человеческих жизней. В Чечне, вопреки распространенному мнению, в ваххабизм обращались вовсе не одни чеченцы. Там осело множество ногайцев, представителей народов Дагестана, и даже славян. И новообращенных почему-то больше тянуло не в мечети, а в военные лагеря, которые появились на турбазе около Грозного, в ущелье реки Баас. Сторонников учения Аль Ваххаба стали активно поддерживать тейпы первых лиц в государственном аппарате Чечни Зелимхана Яндарбиева и Мовлади Удугова.

К середине девяностых ваххабиты стали самой влиятельной силой Чечни. Они были воинственны, дееспособны, организованны, фанатичны, беззаветно преданы своему делу Критикуя все и вся, призывая к решительным действиям, они вовсю проповедовали идеи чистоты ислама с некоторым романтизмом, что импонировало молодежи. Они держали в напряжении весь Северный Кавказ, добиваясь своих целей крайне жестокими мерами, готовые на любые жертвы. Они, как бешеные псы, уничтожали и своих и чужих, убивали духовных лидеров традиционного ислама, отваживавшихся дать им отпор, убирали государственных деятелей в Дагестане и Чечне.

Правительство Чечни и президент Масхадов не могли не видеть, что джинн выпущен из бутылки и его уже не загнать обратно. Традиционный тейповый уклад начал трещать по швам. Официальная власть утратила контроль над территорией республики, никакой, даже примитивной законности не было и в помине. В Чечне воцарился невежественный бандит-ваххабит, которому запрещено иметь четки, как предмет, которого не было на заре ислама, носить шелковую одежду и нижнее белье, бриться. Особенно укрепились их позиции после войны с Россией, в которой они играли немалую роль. Большинство полевых командиров было именно из их числа. Ваххабиты с их организованностью и дисциплиной оказались хорошо обученными, фанатичными воинами, готовыми принять смерть ради победы над неверными.

Усилиями ваххабитов Чечня ударными темпами превращалась в средневековое государство, живущее по шариату. Практически все шариатские судьи исповедовали ваххабизм. Джамбулатов работал начальником уголовного розыска и диву давался. Процессуальный кодекс действовал российский, по нему расследовались дела и направлялись в шариатские суды, где судили по шариатским канонам, сработанным тысячу лет назад, когда не было вообще таких понятий, как экспертизы, дактилоскопия. И статьи в новом кодексе Чечни были оттуда, из далекого средневековья. За прелюбодеяние — смертная казнь через побивание камнями, и все в том же роде. А сами суды очень часто походили на дурную комедию — очень уважаемые и беспросветно дремучие люди в папахах спрашивали: