Валерий Горшков - Контрольный выстрел

Дверь поставили на попа, а придавленного ею и пребывающего в глубоком нокауте топтуна осчастливили «браслетами».

Алекс Кайро, как оказалось, сразу же испустил дух от моего удара в висок. «Я бы предпочел пулю в висок…» — такими, кажется, были едва ли не последние его слова. Это тебе за Антона Хромова, дорогой коллега…

— Ты как, в порядке? — Офицер в штатском, фамилию которого после позавчерашнего двухчасового разговора в Большом доме на Литейном я напрочь позабыл, посмотрел на меня удивленно-оценивающим взглядом. — Молодец, хорошо сыграл!

— Спасибо, что поверили и не стали тянуть резину, — сказал я, опускаясь на край кровати. Катерина сидела на корточках у стены номера совершенно ошарашенная. — А то я, честно говоря, стал уже сомневаться в способностях наших доблестных компетентных органов. Беру свои сомнения назад…

— А меня, между прочим, мнение гражданских о нашей конторе не интересует, — отбил пас офицер. — Ты вот что, накинь рубаху и девчонку успокой, смотри — ее аж колотун бьет. Налей ей выпить, что ли! И не исчезай, сейчас к нам поедем…

— А Раскатов?

— Куда он денется, сучий оборотень!

— Хотелось бы взглянуть, когда его будут брать… — обронил я.

— Перетопчешься! — усмехнулся офицер. Немного погодя добавил: — Как-нибудь зайдешь, так и быть, прокручу видеопленку!

Он стал отдавать приказания все еще находящимся в номере спецназовцам.

В дверной проем заглядывали озабоченные физиономии гостиничных работников. Похоже, руководство отеля прикидывало, во сколько обойдется ремонт и покупка новой мебели.

Я погладил Катерину ладонью по растрепавшейся прическе.

— Спасибо тебе, девочка, за помощь! Не поминай лихом. Ты — молодец! Помогла мне и нашим спецслужбам обезвредить серьезных и опасных преступников. Поверь, твоей жизни действительно ничего не угрожало, потому что…

— Да пошел ты! — закричала Катя. — Затрахали вы меня своими бабками, какой-то кассетой дурацкой… Можешь забрать свои поганые баксы. Осчастливил… Ладно, отвернись, я оденусь!

Катерина выудила из-под упавшего стула трусики и блузку.

— А юбку не видел? — спросила она меня через минуту.

— Видел.

— Где?

— На ней труп лежит.

— Достань!

Спустя пять минут она была при полном параде.

— До свидания, господин шпион! Рада была познакомиться.

— Катерина, я твой должник. Давай телефон — позвоню и расплачусь сполна.

— Спасибо, обойдемся!

Я проводил ее одобрительным взглядом, ощущая одновременно, как по телу разливается свинцовая усталость.

Все, господа, отстрелялись! Закончен бал, гасите свечи… Но почему, черт побери, нет ни чувства удовлетворения, ни победного ликования души?

Устал я, дико устал…

В здании на Литейном, где мирно уживаются МВД и ФСБ, я проторчал до самого вечера, переходя из кабинета в кабинет и повторяя историю моих приключений от начала до конца. Меня слушали почти не перебивая.

Наконец, когда зеленый циферблат электронных часов на стене в конце длинного коридора показал двадцать один пятнадцать, меня препроводили в кабинет к майору Кураеву, тому самому офицеру, который присутствовал в гостинице во время задержания Алекса Кайро и его подельников. Взяв у меня подписку о невыезде, он сообщил, что «оборотня-генерала» взяли без проблем, и предупредил, чтобы я не трепал у каждого столба обо всем, что мне известно, пока не завершится расследование.

Майор Кураев лично проводил меня до выхода и на прощание выдал тираду, от которой за версту несло унылой обреченностью:

— На твоем месте, Кирсанов, я бы предпочел не ворошить осиное гнездо. Наплюй на эту гнилую фирму. Оставь себе те пять кусков в качестве своеобразной компенсации за моральный и материальный ущерб и поищи другое место работы. Хочешь к нам приходи… С твоей квалификацией и опытом возьмем тебя с руками! Только шальных денег не жди. Добавил ты нам головной боли, Кирсанов! Ну чего уж теперь… как говорится, сделанного не воротишь! Постарайся впредь не ввязываться в такие авантюры. Уверен, еще не раз увидимся. Ты же у нас свидетелем проходишь. Бывай!

У меня за спиной с глухим стуком захлопнулись массивные двери Большого дома, в лицо ударил свежий ветер с Невы.

Я постоял, выкурил сигарету, бросил окурок в урну, повернул налево и зашагал в сторону Невского, навстречу последнему рандеву сегодняшнего дня.

До дома, где жила Лика, отсюда не более двадцати минут пешком. После многочасового «заточения» в Большом доме ударная порция смешанного с дождевой моросью воздуха мне была просто необходима. Вопреки прежнему обыкновению, я не позвонил и не предупредил Лику о своем визите.