Андрей Измайлов - Белый ферзь

— Поал! — сыграл грозную пьянь Борисенко. — Сё поал! Скажи им, щас приду и…

— Скоро придешь-то?

— Сказал: щас!

— А то — к нам, Юр? Хоть ненадолго… — как-то сердобольно пригласила Татьяна. — У нас — утка. И борщ свежий. Хоть горячего поешь…

Колчин сглотнул, но не от предвкушения горячего. Просто когда и если соседка сердобольно зовет покушать «хоть горячего», значит уже в воздухе, в квартире распространилось и повисло ОДИНОЧЕСТВО, ощущаемое даже посторонними.

— Иди, Тань! — гаркнул Борисенко. — Я скоро!

Пошла. Ушла.

— Тебе тоже, наверное, надо? — предположил Колчин. — Звонки, работа…

— Моя работа на сегодня — всё! А это… — Борисенко пренебрежительно отмахнулся. — Прокуратура! Прокуратура! Что я, не знаю, что ли?!

— А в чем там?..

— Да руку я выломал этому… сегодняшнему. Сгоряча. Они, падлы, моментально вспоминают о правах человека, когда с ними обходишься так, как они заслуживают. И чуть что — заяву в прокуратуру. У каждой швали по три адвоката! Я из-за прокурорских шнырей уже, считай, трижды майор, а не полковник, ты знаешь!

Колчин знал — два раза Борисенко был представлен к очередному званию и дважды документы отзывали по причинам, известным трижды майору и прокуратуре… Майор-майор-майор Борисенко! Зовите меня попросту — полковником!

— Кстати! — вроде бы невзначай припомнил Колчин. — А что ты думаешь про генерала-Фиму? — вроде бы ни к селу ни к городу, но ассоциативная смычка объяснима: Ефим Кублановский, генерал-Фима, который почему-то уже генерал, хотя полковник Борисенко так и остается трижды-майором.

— Ага! Он такой же генерал, как… как жопа — шаляпинский бас! Завхозом он работал в прокуратуре. Откуда и получил доступ к «вертушке»! Но пусть и. по «вертушке» — дольше чем «здравствуйте, я Кублановский!» и слушать не станут! Какой-такой Кублановский! Видите ли, взбрело в голову и набрал номер маршала Инязова: «Хотелось бы встретиться и поделиться тем, что мне взбрело в голову!» Бред собачий! Да он просто компру Инязову дал, намекнул, краешек высунул и показал. Это же элементарно — откуда он, сопляк, произрос! Ловят в юные годы на дерьме и вербуют. Те же менты. Потом перекидывают его в Минюст — расти над собой, постукивай нам на коллег, шустрый. И там его на дерьме каком-нибудь ловят — уже особисты. Он стучит уже двум службам. Еще кто есть? Еще армия есть. Ага! Западная группа войск. Растущий над собой юрист, непонятно влиятельный. Да как только его допустили к совершению хоть одной конфиденциальной сделки по Западной группе войск… Если он оговорил себе хоть всего лишь сотую долю процента, нынешнее его благосостояние — это даже не верхушка айсберга, а так… бздюлечка, чтоб излишнего внимания не привлекать.

— Внимания не привлекать? — уточнил Колчин.

— Я — про суммы натуральных доходов, а не про весомость фигуры в государственных масштабах. Про весомость — он, если так посмотреть, сопляк и есть, которому лестны легенды: по Кремлю босиком ходит, с министрами силовыми на ты, то бишь они-то с ним на вы… если же эдак посмотреть, сам он ничто и звать никак, зато благодаря собственному компромату дергает за яйца тех самых действительно весомых — они и рады бы сопляка урыть под край, но тогда ухнет та-акая информация про них самих, что…

— Если он настолько состоятелен и в материальном, и в политическом смысле, чего тогда он позарился на какие-то книжки? — подвел поближе Колчин.

— А! Говорю же, сопляк. Решил, наверное, — дозволено все! К тому же почему бы не обеспечиться? Все-таки триста миллионов. На черный день. Когда вся эта кодла разбежится и шантажом уже не прожить будет. Да! А ты-то когда успел про книги узнать? Ты ведь в Токио был.

— Успел… — неопределенно сказал Колчин. — Как думаешь, что дальше будет? В смысле, с Кублановским.

— Да ничего! Сторгуются. Сдаст фигуру-другую. Спустят на тормозах. Еще бы — та-акая информация!

— Какая?

— А я знаю? То-то и оно. У нас ведь службы информацией не обмениваются. Милиция, прокуратура, ФСК, контрразведка, служба охраны президента. Делай что хошь! Если президентов с мешками на головах, как Буратину, с моста кидают почем зря — и никого не находят, не карают, то нам, грешным, смешно жаловаться. Если мы, РУОП, передаем оперативную информацию в ФСБ и она раскрывает преступление — что думаешь, благодарности от них ждать или ссылки на помощь коллег в ежедневной сводке? Вот вам… меч! Ну и мы поступаем соответственно. И нам, и им потом еще и достанется от прокуратуры, которая укажет на недостатки при ведении дел. Эх!.. Ладно! Что-то я всё о своем, о своем… Правда, пойду.