Андрей Измайлов - Белый ферзь

(Широкая натура сей Дрюня. Телетекст в этой «Арнике» наверняка платный и наверняка не копеечный. Но ради того, чтобы объявить про любовь к Натусе не только Натусе, но и всем абонентам «Арники», всему микрорайону, Дрюня ничего не пожалеет… Дурак ты, Дрюня… Любовь не провозглашается. Она или есть, или ее нет.)

Говорил ли Колчин хоть однажды Инне: «Я люблю тебя»? А ведь нет. Говорила ли Инна хоть однажды Колчину: «Я люблю тебя»? А ведь нет. Как-то так у них сложилось, что ГОВОРИТЬ не надо. Ди-Жэнь. Муж — жена. Одно.

Телетекст сменился фильмом.

«Девять с половиной недель».

(Дрюня заказал «в любое время суток»? Чтоб Натуся прониклась: во как он ее любит! Или Натуся истомилась телетекстом: кинишку посмотреть бы! Нет, Дрюня. Натуси заказывают не «Девять с половиной недель», а «Красотку» с Гиром.)

…Микки, еще молодой, еще не поросячерожий, вдоволь наиздевался над Ким, к обоюдному удовольствию, и предсказал: досчитаю до десяти, до ста, до тысячи — и вернешься, никуда не денешься.

Не вернулась. Десять, одиннадцать, двенадцать… сто, сто один, сто два… тысяча и одна, тысяча и две… Не вернулась. И не вернется.

Девять с половиной недель. Что за глубокомысленное название? Перекличка по формальному признаку с «8 1/2» Феллини?

He-а. Просто это — срок.

У Ким был свет в окошке — Микки. Ослепляющий, резкий, зачастую неприятный, но свет. В окошке.

Теперь она не вернется. У нее появился другой свет в окошке. Девять с половиной недель — срок, когда пора определяться — да или нет…

Когда бы Инна не была поздним ребенком, родившимся семи месяцев…

Когда бы не было в семье Колчиных (Ди-Жэнь) проблем определенного свойства.

Когда бы у них все-таки появился долгожданный ребенок…

…Тогда бы ЮК и думать не думал о каких-то там женских неделях. Но на протяжении всех совместных лет волей-неволей приходилось… Волей-неволей обретешь знание…

Да, девять с половиной недель. Срок. Пора определяться.

Разумеется, не бывает такого срока. Бывает восемь-десять недель. С точностью до половины недели, с точностью до трех-четырех дней на столь раннем этапе — не определить. А избавиться — и при сроке в двенадцать недель бывает, только уже сопряжено с эксцессами. Так что решай-решайся при восьми-десяти.

А фильм «Девять с половиной…». Не назовешь ведь фильм: «Восемь-десять…» Позаковыристей надо, позагадочней: восемь и десять, в среднем — девять. А тут уже, обратите внимание, мадам, девять с половиной. Пора, пора определяться. Тысяча и три, тысяча и четыре…

Не вернется. Определилась. У Ким теперь есть другой свет в окошке. Свой. Не она — собственность Микки, а у нее — собственность (посредством всё того же Микки). Не вернется.

«Натуся! Я люблю тебя! Дрюня». Снова телетекст…

М-да. А у Колчиных так и не получилось с детьми. И уже никогда не получится. Потому что Инны нет. Ее нет, и ее не вернуть. Считай хоть до миллиона.

Да, Инну не вернуть, однако ЮК посчитает. До пяти.

Один — Агони-Бялый.

Два — Емельянов.

Три — Калошный.

Четыре — Погуда.

Пять — Кублановский.

(Ах, да! Еще Вадик и Сусанна Сван.

Но и здесь выкрутилась, сладкая парочка! К похищению раритетов — отношение имеют. К исчезновению Инны — нет.

И вряд ли четверка, вернувшаяся в Израиль, посвятит наводчиков: «Нам пришлось такое пережить, такое пережить!» Зачем давать против себя оружие?..

Так что живите, Сваны, живите, паразиты.

Ах, да! Еще киллер-инкогнито. В форме.

Но! Читай прессу: «Опыт заказных убийств состоит в том, что никого не интересуют те, кто выполнил убийство. Это преступный бизнес, надо таких людей ловить, но в случаях крупных убийств полиция договаривается с исполнителями для того, чтобы поймать заказчиков. По законам США, это самое страшное — заказать убийство. Это во много раз страшнее, чем исполнение его… Правда, тех, кто нажимал курок, уже, по всей видимости, тоже убрали…»

Так что киллер-инкогнито никуда не денется. Либо он, исполнитель, уже получил свое. Либо он еще получит свое — от ЮК.

Но единственный, кто способен раскрыть инкогнито исполнителя, — заказчик. А заказчик — в «Крестах», в окружении пятерых «человеков». Не вечно же он там будет высиживать!)

Время — вещь необычайно длинная.

Ждать и догонять — хуже нет.

Колчин до сегодняшней ночи только и делал, что догонял.

Догнал. Схватил за руку.

Надо отдышаться, надо восстановить дыхание. Надо ждать.

Всему на свете приходит конец.

Только дурак мстит сразу, а трус — никогда.