Андрей Измайлов - Белый ферзь

Мордоворот выпустил Мыльникову. Дверь захлопнулась.

Колчин не стал медлить. Одновременно с хлопком раздался сухой стук — и тут же мокрый стук…

Косики-каратэ максимально адаптирована к жизненной ситуации. Между броском и удержанием должно пройти не больше двух секунд. Иначе, если дольше, ты бросил и удерживаешь, а тебе могут в глаз ткнуть, в ноздрю палец засадить, укусить…

Того, что помельче, ЮК бросил через себя, когда тот сцепил-таки «замок» и решил — пора! Ну-ну! И удержал. Даже не болевым, даже не на две секунды. Просто отключил ребром ладони — скользяще — по сонной артерии. Скользяще — рука пошла вверх, на блок, поймала у кисти сжатый кулак второго мордоворота, который собирался вдарить по сопернику, будто по садово-парковому силомеру — сверху вниз и от души. От души он, мордоворот, рухнул с тем самым мокрым стуком — Колчин достал его снизу вверх на противоходе, протыкающе.

Всего ничего. Две секунды.

Ломакин, натужившись, спешил закончить… м-м… процесс, как бы демонстрируя: вот дайте только закончить!

— Э! Ты! Ты! — угрожающе окликнул Ломакин.

Дожурчи пока, вояка! После побеседуем!

Колчин шагнул к полководцу без войска, к Профилю.

Профиль даже не осознал — ой, как всё быстро! — держал ручки лодочкой, набирая водичку. И, кстати, применил прием, неизвестный науке рукопашного боя. Век живи, век учись, ЮК! Профиль чисто рефлекторно плеснул из «лодочки» в Колчина. Колчин увернулся и еле удержал равновесие. Скользко, однако, на кафеле влажном. У Профиля была лишняя секунда. Целая секунда! Чего только не успеешь за целую секунду.

Не успел Профиль. Не боец Профиль. Деморализован Профиль. Арсенал боевых приемов Профиля иссяк на этом инстинктивном «лодочном» жесте. Природа мудрей науки благоприобретенной. Но чего-то еще Профиль предложить не мог — раз… и обчелся.

Колчин взял мафиози за волосенки на затылке, вмял (не попортить бы Профилю профиль) в раковину и пустил воду на полную мощь (ежели уж вы, подражатели дешевые, разборку закатываете непременно в сортире, как то принято в супербоевиках, то и обмакивание в фаянсовую посуду вам знакомо, охолонитесь, босссс… благодарите колчинское великодушие — не в унитаз, в раковину):

— На будущее, шваль? — вразумляюще произнес Колчин, не выпуская мокрого урода. — Прежде чем тронуть женщину, наведи справки о ее муже. Понял?! Понял?!!

Профиль энергично закивал, отдуваясь и отплевываясь. То есть он так и так энергично кивал, понукаемый колчинской рукой, но что понял, то понял.

Колчин напоследок макнул посильней и отпустил.

Профиль сполз по стеночке, цепляясь за края раковины. Обессиленно полуприлег здесь же, на кафеле. Только ошарашено таращился: не наврала, что ли, сучка?! и в самом деле у мужа черный пояс?! а раньше врала…

— Ну ты! Э! — снова окликнул Колчина Ломакин, вжикнув «молнией» брюк. Встал в киба-дачи. Стойка железного всадника. Колени наружу, пятки и задница в одной плоскости. Жесткая стойка. Иную и не изберешь, с учетом сортирного покрытия. — Иди! Иди сюда, ты! А ты как думал?!

Смешно было бы всерьез сражаться с Ломакиным, специализирующимся в дзю-до, что Колчину известно доподлинно. А формальные комплексы, ката, Колчин же с Ломакиным и отрабатывал, дабы Ломакин выглядел убедительно в роли всепобеждающего героя-каскадера на том же «Часе червей». Эка!

А все же замечательно, когда есть внутренний контакт, когда СВОЙ понимает тебя по некоей парольной фразе. Кино, сплошное кино, коллеги! Егор Брадастый, услышав колчинское «Последний срок, понял?!», сразу понял и подыграл. Теперь же Ломакин, выдерживая вполне пристойную киба-дачи, сулит Колчину серьезный экзамен: «А ты как думал?!»

Он, Колчин, подумал бы, что Витя Ломакин переметнулся на сторону противника и рискнул выйти против мастера. Однако фразка расхожая, но весь фокус, весь покус в интонации. Уж сколько шлифовали интонацию в ключевой фразе «А ты как думал?» на съемках «Часа червей» — когда террорист проявляет герою себя и сообщников: сообщники — ВСЕ!

Фразы из кино становятся знаменитыми исключительно благодаря интонации, а не глубинному смыслу, в них заложенному. Нет?

«Эт точно!» — суховское.

«Я сказал!» — жегловское.

«Я вернусь!» — терминаторское…

Выйди «Час червей» на экраны, и «А ты как думал?» — тоже почти наверняка застряло бы в лексиконе. Ее, между прочим, по фильму произносит именно злодей второго плана, Колчин. Потом и заваривается финальная каша в салоне вертолета…