Ф. Скаген - Виктор! Виктор! Свободное падение

На сей раз Мортен открыл крышку на себя, так чтобы у Фрэнка проявилась возможность заглянуть внутрь. Но этот маневр оказался излишним, пачки сами по себе посыпались на стол.

Фрэнк вытянул шею.

— Боже!

— Вот видишь. Просто у меня деньги всюду валяются, под диваном, в подполе, на кухне. Жаль только, что все купюры поддельные.

Фокус-покус удался. Деньги вообще, а огромные кучи купюр в особенности, любого альтруиста могут привести в экстаз. Фрэнк поднялся, ватное тело Аниты боком скользнуло со спинки на ложе дивана. Фрэнк с ножом в руке все еще находился в непосредственной близости от нее, но замешательство и любопытство уже стали овладевать им.

— Нет, тут что-то не то. Разве у кого-нибудь может быть столько башлей?

— Верно, не может. Но не забывай, что они фальшивые.

Обаятельный молодой человек в роговых очках обошел стоящий у дивана столик с торца и сделал шаг в сторону Мортена. Потом остановился и бросил быстрый взгляд на Аниту. Она не подавала признаков жизни.

— Отойди-ка к двери, старикан, я сам хочу посмотреть. Я ведь слегка близорук, понял? — Фрэнк указал ножом в направлении дальнего от дивана конца комнаты, чтобы самому остаться ближе к Аните.

Мортен повиновался и стал отходить, пятясь задом. На полпути к двери он сунул руку в карман. Отсюда он не рисковал задеть Аниту.

— Эй, ты что там задумал?

— А вот что, — сказал Мортен и вытащил пистолет.

— Сволочь проклятая!

В отчаянной попытке вернуться к дивану Фрэнк резко повернулся, споткнулся о машинку и упал.

— Лежать!

Приказ подействовал на Фрэнка, точно удар хлыста. Но он ни на миг не испугался за свою собственную жизнь. Как и многие из его сверстников, он весьма равнодушно относился к вопросу о жизни и смерти. Фрэнк Коутс был начисто лишен всяческих иллюзий. Он не знал, что жизнь порою бывает прекрасна. Мир превратился для него в беспощадные джунгли, в царство пластика и надувательства, в котором ценится только сиюминутное удовольствие. Которое он получал от оргазма. Или, совершая насилие. Насилие сделалось для него самым лакомым куском пирога, который можно урвать на этом свете. Он перестал уважать не только жизнь своих ближних, но и свою собственную. Надежда уступила у него в душе место бездушному своеволию. И только на краткие мгновения посещала его мысль, что есть и в этом мире что-то иное, светлое, что ему самому никогда не было доступно.

Как, например, свидание отца с дочерью.

Фрэнк открыл глаза и поправил очки Ему почудилось, будто половицы раскачиваются под ним. Нет, никакого страха он не испытывал. Только злобу. Злобу и отчаяние, потому что Билл, похоже, помешал ему совершить акт мести, в котором он до боли нуждался. Но был вне себя от унижения, да-да, от унижения, ведь этот тупой швед обыграл его, отрезал ему путь и к Аните, и к деньгам. Тупой? Эх, не следовало ему забывать, что этот поэт тертый калач, шпион, который просто выдавал себя за кого-то другого.

Тут он заметил, что по-прежнему держит в руке нож. Эх, если б только ему удалось вырваться из-под угла обстрела и хотя бы чуточку порезать шлюху. Все остальное было бы ему тогда безразлично. Он поднялся на ноги, понимая, что пистолет направлен ему в затылок и соперник простым нажатием пальца может убить его последнюю надежду. Но решится ли этот гад выстрелить? Такие деятели обычно только на словах решительны, разве нет? Он обернулся и уставился взглядом в дуло пистолета.

«Помочь и утешить», — промелькнуло в голове у Мортена Мартенса, когда он встретил взгляд Фрэнка. Этот молокосос не знает, что такое страх смерти.

Зато ему этот страх куда как знаком. Как-то зимним днем ему пришлось разрядить вот этот самый пистолет. Кари крикнула «Стреляй» и объятый ужасом, он слепо подчинился. Впервые после службы в армии он нажал на спусковой крючок и проделал врагу круглую дырку во лбу. Если Фрэнк не бросит нож, это повторится снова. Повторится эта мерзкая сцена, только теперь с участием его дочери в качестве свидетеля.

Но этот псих, он что, не понимает, что все так серьезно? Зачем он подходит с занесенным ножом?

— Стоять! Брось нож!

— Ты не выстрелишь.

— Мне уже приходилось стрелять.

— Не решишься, старикан.

Языки пламени в камине кровавым отсветом блеснули на лезвии ножа. Записывайтесь в армию. Убить! Мортен стал медленно пятиться к двери. Но Фрэнк последовал за ним. За очками его словно бы открылся вход в два темных подземных тоннеля.

— Последний раз говорю: брось нож!