Ф. Скаген - Виктор! Виктор! Свободное падение

Желает ли он Кари того, что ей предстоит? А как же. Остаток своих дней она будет обоснованно мучиться угрызениями совести и чувствовать ответственность за то, что со старшим печатником Мортеном Мартенсом случилось то, что случилось. Возможно — но только возможно, — со временем ему захочется посвятить ее в подробности триумфа, который он сейчас кует. Там будет видно, сможет ли он это себе позволить. И тогда ее раскаяние обернется ненавистью. Чудесно! Он будет помогать Аните, если ей это понадобится, но не Кари. Она пятнадцать лет предавала его так изощренно, что пусть теперь помучается.

Он почувствовал, что дышит уже нормально, раскурил трубку. Потом подошел к огромной фотонаборной машине и посмотрел на нее едва не с вожделением. Это был полный автомат AGFA-Gevaert, тип RPS 2024. В прежние времена у фальшивомонетчиков был на вооружении всякий примитив, вот они и попадались. А у него…

Постепенно он исполнился благостного трепета. Анитин визит совершенно вылетел у него из головы. Стоило освежить в памяти, на что он замахнулся, и чувство собственного достоинства вернулось и окрепло. Все начиналось на этом самом месте — у фотокамеры. Сюда он для начала принес десятифунтовую купюру и сфотографировал ее. Этот день — четверг, первое октября 1981 года — помечен в ежедневнике тайным крестом. Сверхурочные в «ТРЁНДЕР-ПРИНТ» не проблема; заказы довольных клиентов поджимают друг дружку. Гораздо труднее улучить такой момент, когда все остальные не работают. Он так долго колдовал над бумажкой, что запомнил номер и серию: Z26 660167. Внушающие доверие глаза королевы Елизаветы на аверсе, более задумчивый и доверчивый взгляд Флоренсии Найтингейл на обороте — левее изображения полевого госпиталя, который ее знаменитая лампа освещает желто-красным светом. Где-то в Крыму, наверно. Эти цвета оказались жуткой проблемой, хотя сам коричневый фон был не труден. Чтобы разделить цвета, пришлось сделать дюжину проб, с разными фильтрами. Витиеватый филигранный рисунок особых проблем не создал — фотокамера воспроизвела все до мельчайшей детали. Теперь вопрос был в том, осилит ли он переходные полутона. Все внимание и усердие предстояло сосредоточить на ретуши. Он решил, что обязательно одолеет. Адская кропотливость, терпение, хорошее освещение, лупа и твердость руки — вот что нужно в первую очередь.

Вечера он проводил дома на Свердрюпсвейен, согнувшись над монтажным столиком на кухне. Он корпел над этой задачей больше месяца. Только пятого ноября результат порадовал его. Комар носа не подточит: диапозитивы совершенно безукоризненны; он вложил в них все свое мастерство, опыт, всего себя. Современная литография оказывается временами по-настоящему высоким искусством. Теперь можно попробовать из этих диапозитивов изготовить печатные формы. Но это можно сделать только в типографии.

Найти время и подходящий момент становилось все сложнее. Два последних месяца перед Рождеством отличались напряженным графиком: практически все служащие вынуждены были работать сверх нормы. Пока он управляется в своей лаборатории, как-то еще можно выкрутиться. Но когда ему потребуется ротапринт, он должен быть совершенно один в типографии. И при этом уложиться в нормальную продолжительность сверхурочных. Ни у кого не должно возникнуть и тени подозрения, что он проворачивает какие-то делишки. Пришлось сидеть ночами. Несколько раз будильник поднимал его на работу всего после двух часов сна.

Изготовить формы — операция довольно быстрая. Но тут новая заковыка — бумага. Раздобыть бумагу нужного качества можно, но как нанести водяные знаки? Это невозможно ни теоретически, ни практически. К тому же у него нет в собственном распоряжении бумажного комбината. Вопрос стоял так — существует ли способ изобразить фальшивые водяные знаки так, чтобы при быстром и невнимательном осмотре они сошли за настоящие?

Естественно, он давно заметил, что если положить бумагу на что-нибудь и посветить сверху, водяные знаки едва заметны. Темные кажутся белыми и наоборот. Но если поднести бумагу к свету, то белое кажется белым, а черное — черным. Как это воспроизвести?

Оказалось, что белая лаковая замазка-корректор производит примерно такой же эффект. Солнечные лучи не проникают сквозь слой замазки, поэтому на просвет такое пятно кажется темнее бумаги. Вывод: попробовать сфотографировать водяные знаки при специальном освещении, отретушировать негатив и сделать собственную форму. Не забыл он и металлическую полоску, введенную на всех современных дензнаках, чтоб их различали банкоматы, — правда, его полоса была форменным надувательством. Равно как и водяные знаки, полоса чуть белеет на лежащей купюре, но на свету выделяется черной линией, гораздо темнее водяных знаков. Посильнее оттенив полосу, ему наверняка удастся создать видимость металла.