Сергей Самаров - Ураган по имени «Чингисхан»

Бойцы стали рассаживаться в машины только через полчаса.

— Казбек где? — спросил амир.

— В последней машине.

— Как себя чувствует?

— Хромает.

— Перевязали его?

— Сам себя перевязал. Руки у него целые. Сам человек свою рану всегда лучше чувствует.

— Ты не смотрел, что за рана? Сквозная?

— Нет. Пуля в бедре осталась. Артерию не задела, и это уже хорошо. Боюсь только, часть бедренной кости пробита. Если бы кость не задело, пуля вышла бы.

— Это плохо.

— Куда уж хуже, — посетовал Джумали. — Хирурга ему надо.

— Попробуем найти. На следующем же этапе и попробуем. Но ходить-то он ходит?

— Не только ходит, он и работает. И могилу копал, и камни таскал. Стонал, но таскал. Мужик крепкий, не сдается.

«Или не хочет, чтобы его пристрелили», — не сказал, но подумал Чингис. Такие вещи лучше не произносить вслух.

— А что пленник?

— Надеюсь, патроны на него тратить не придется.

— Что так?

— Связали. За ним небольшую каменную стенку выложили, чтобы его не укатило. Только, мне кажется, его вместе со стенкой поднимет и унесет. Там сейчас такой ветер поднялся, что камни дрожат. Вы, амир, укрытие хорошее выбрали. Здесь ветра почти нет. А с моря два смерча идут, высокие, до облаков. Глаза прищуришь, кажется, облака на ноги встали, или какой-то пьяный джинн разгулялся.

— Не джинн, а «Чингисхан».

— Да, Чингисхан.

Чингис не ошибся в интонации Джумали. Тот не ураган назвал по имени, а его самого назвал Чингисханом. Впрочем, Джумали неподалеку был, когда амир разговаривал по телефону с подполковником «летучих мышей» и сам себя Чингисханом назвал. Наверное, Джумали это понравилось не меньше, чем самому Чингису. Но это должно было остаться для всех незаметным. Обычно человека не зовут так, как ему самому нравится. А чтобы звали, следует показывать свое равнодушие к прозвищу, тогда точно будут так звать.

Еще минут через сорок ожидания дождь забарабанил по крыше машины, и уже через секунду сквозь лобовое стекло, как и сквозь стекла в дверцах, стало ничего не видно. Это был уже не дождь, а достаточно сильный ливень. Но в узком пространстве между скал не было ветра, потому что расщелина располагалась поперек его движения, более того, даже слегка уходила в обратную сторону под острым углом так, что ветер проносился мимо и мог в расщелину завернуть только в том случае, если образуется вихрь. Но вихрь — явление не настолько частое при таком тягучем и направленном ветре. Он тоже свою плотность имеет, и его тем же самым ветром может и должно мимо проносить так быстро, что не успеет в расщелину заглянуть. А если и попытается, то по каменной горке, запирающей расщелину, поднимется кверху и пролетит над скалами. Сильному вихрю или даже смерчу трудно будет в саму расщелину попасть, потому что она наверху всего-то пару метров шириной и книзу расширяется втрое.

Даже на тот случай, если вихрь или смерч ворвется в расщелину, Чингис перестраховался и приказал обложить машины спереди, сзади и по бокам камнями. Это, конечно, потребовало затрат времени, но безопасность того стоила. Несмотря на схожесть имен и намерений Чингиса и «Чингисхана», шутить с последним первый опасался, понимая, что человек не может спорить с неуправляемым явлением природы.

Ветра в расщелине практически не чувствовалось. Хотя, сидя в машине, ощутить его достаточно трудно, но можно определить хотя бы по тому, что струи дождя падают почти вертикально. Но повредить людям, укрытым в машинах, они не могут, разве что утомят своим беспрестанным стуком не только над головой, но и по всему корпусу машины.

— Интересно, как там наш пленник? Связанному плавать, мне кажется, не очень удобно, — усмехнулся Джумали. — Я бы, конечно, сходил посмотреть, чтобы любопытство удовлетворить, но опасаюсь промокнуть и ангину схлопотать. У меня горло всегда было слабым местом, с самого детства.

— Там в свое удовольствие не поплаваешь, — заметил амир. — Озера в этих местах не образуется. Там уклон сильный, вода вся стекает. Но здесь, в расщелине, мне кажется, дело хуже обстоит. У нас ни одной амфибии нет, наши машины плавать не умеют, и… — Недовольно скривив лицо, он чуть-чуть приоткрыл дверцу и выглянул наружу.

Вода в расщелине подходила уже к середине колес. Слива здесь не было, а тот легкий уклон, что все же существовал от природы, по приказу Чингиса неразумно завалили каменной горкой, сделав мощную запруду. Хорошо еще, что камни в горке разного размера и разной формы, и пространство между ними ничем не заполнено. Вода, наверное, находит себе проходы и между камней, но все же не так, как проходила бы без них. Это была еще одна ошибка Чингиса, но кто мог предвидеть ливень такой интенсивности! Кроме того, не бывает в жизни все предельно гладко, а из двух бед при любых обстоятельствах приходится выбирать ту, которая способна доставить меньше неприятностей. Защитились от ветра, а уж легкий потоп можно как-нибудь выдержать. Главное, чтобы он был действительно легким. Мокрую одежду можно высушить, простуду вылечить стаканом водки с острым перцем, но при этом сохранить жизнь. А при ураганном ветре это проблематично. Хотя, в принципе, подумай амир заблаговременно о сливе для воды, можно было бы камни внизу особым порядком выставить, желоба выложить. Тогда вода сбегала бы быстрее, и никаких проблем вообще бы не возникло. Но если бы знать, где упасть…