Сергей Самаров - Ураган по имени «Чингисхан»

Дальше дорога прошла мимо сгоревшего здания, на котором чудом уцелела новая надпись «Полиция», выведенная большими пластмассовыми буквами, закрепленными над местом, где раньше были входные двери. Впереди предстоял затяжной подъем в гору по широкой асфальтированной дороге. Здесь не было сломанных деревьев, только водяной поток, текущий под гусеницы, стремительно сбегал под уклон к речке. По обе стороны дороги лежали широкие газоны, засаженные густыми кустами, которые ветер и ливень не ломали, а только сгибали почти до земли. Монитор водителя и два десантных видеомонитора [18] С двух сторон от места механика-водителя располагаются два десантных места. Эти места оснащаются пулеметами и мониторами видеонаблюдения, чтобы десантники видели, куда следует стрелять, поскольку десантные люки, в отличие от люка механика-водителя, открываются вперед, и через них искать цель невозможно, крышка люка закрывает видимость, но она сделана так, чтобы служить защитой от пуль при десантировании. Механик-водитель же имеет возможность ехать с открытым люком и наблюдать за дорогой не через монитор, а визуально, напрямую. позволяли видеть все окружающее прекрасно.

БМП миновала разваленную взрывами водонапорную башню, снова проехала через квартал частных домов по улице, заваленной деревьями. Здесь было много разрушений. Видимо, по этому кварталу прошел один из жутких смерчей, разрушил несколько домов полностью и со многих домов снял крыши.

Наконец остался последний подъем на холм. Старший лейтенант Логвинов понял, что маршрут заканчивается. Середина холма была застроена большими двух— и трехэтажными домами из красного кирпича, и каждый двор имел высоченный кирпичный забор, который без лестницы нормальному человеку преодолеть невозможно.

— Туда, — показал мальчишка, — дом с красной крышей. Николай Иванович сказал, что там надежнее всего.

Старший лейтенант Логвинов без труда сориентировался, свернул на боковую улицу, потом еще раз свернул, раздумывая по дороге, как проехать во двор. Может, напрямую, сквозь кирпичный забор, благо боевая машина пехоты на такие подвиги способна? Был еще вариант таранить ворота, но Логвинов, в конце концов, оставил выбор до момента непосредственной близости к объекту, хотя мысленно все же решился на таран, если никого не сможет в ураган из дома вызвать. Однако таранить ничего не пришлось, потому что, оказавшись около нужного забора, Логвинов увидел вырванные ветром створки ворот. БМП резко повернула и въехала во двор. Металлические двери были наглухо закрыты, никто не спешил выйти и поинтересоваться, что нужно во дворе полицейской боевой машине. До крыльца оставалось метров десять, когда старший лейтенант по внутренней связи обратился к старшему прапорщику Шевченко, сидящему на месте оператора-наводчика:

— Иван Иванович, разверните башню. Пушку в дверь. Но не стрелять. Пока…

Башня тут же развернулась. В принципе, стрелять из пушки в дверь — это слишком, вполне достаточно эту дверь из пулемета вышибить, разворотив замки.

Сам Логвинов не видел никого из хозяев. Окна были закрыты металлическими ставнями, и смотрел кто-то в прорези этих ставней или не смотрел, неизвестно. А звук двигателя и лязг гусениц хозяева вполне могли и не услышать. Дождь так молотил по кровле из металлочерепицы, что в доме, наверное, стоял шум, как в вагоне поезда, если не более сильный. Тем не менее, старший лейтенант откинул люк и выбрался прямо под дождь. Ветер во дворе не был таким сильным, как на площади, а ливень не помешал Логвинову перебежать под покоробленный ветром, но уцелевший козырек крыльца. И вообще здесь, внутри двора, за высоким каменным забором, ураган не ощущался таким страшным явлением, как на открытых пространствах поселковой площади. «Чингисхан» гулял по одному ему известному принципу.

Логвинов только поднял кулак, чтобы ударить в дверь, поскольку звонок явно не работал, о чем сообщали поваленные по всей улице столбы линий электропередач, но не успел, потому что дверь стала медленно, преодолевая сопротивление ветра, открываться, но открылась ровно настолько, чтобы выпустить крупного, за сто девяносто сантиметров ростом, мужчину, видимо, дагестанца или представителя какого-то другого народа Северного Кавказа. Мужчина сначала на пушку БМП посмотрел, потом усмехнулся, перевел взгляд на старшего лейтенанта и прокричал:

— Что вы хотели?

— Вы — хозяин? — крикнул в ответ Логвинов.