Михаил Март - Бездомный мрак

– Не мог и предположить, что хирурги способны на такие чудеса. От вашего лица остались только глаза. Доктор Фаин мне говорил, что сделал вас неузнаваемым, но я не знал, что он волшебник. Мне говорили, что вы очень плохи, Тимур, и не допускали к вам. Мои попытки встретиться с вами ни к чему не привели. Антон оградил вас неприступным щитом, изолировав от внешнего мира.

– Будем считать, что я уже здоров.

– Очень рад. Искренне рад. Присаживайтесь.

Он засуетился. Подошел к встроенному в стену бару и начал громыхать бутылками и фужерами. Мне показалось, что он тянет время, а я не должен дать ему возможность анализировать, сопоставлять и принимать решения. Время работало против меня. Но и я уже выбился из сил. Целый день на ногах и ни крошки во рту. Таких перегрузок я еще не испытывал. Голова отяжелела, а в ушах стоял какой-то отвратный звон.

Я прошел к дивану и рухнул на мягкое сиденье.

– Хотите чего-нибудь выпить? На ваш вкус.

– Нет, я не пью.

– Даже бургунское? Прекрасное вино, отлично бодрит. Старая французская коллекция.

– От глотка вина не откажусь.

Он разлил вино в бокалы и один подал мне.

– Вы приехали один?

– Конечно. А вы хотели бы увидеть со мной еще кого-то? Я думаю, наши проблемы мы сможем решить без посторонней помощи.

– Это важно. Очень важно. Антон знает, что вы поехали ко мне? Какая же кошка между ними пробежала? Антон ни разу не называл мне имени Русанова, а этот не хочет о нем слышать, и, пожалуй, побаивается его.

– Антон ничего не знает. В этом нет необходимости. Я заехал на пять минут. Меня интересует конверт. Вы понимаете, о чем я говорю.

Он едва не выронил фужер из рук.

– Вы решили забрать конверт?

– Именно так.

Я старался быть твердым. Он отошел к окну и встал ко мне спиной. Нет, думать ему не о чем. Нужно наступать.

– Не тяните время, это же бессмысленно. Или я не имею права его потребовать?

– Мне говорили, что вы потеряли память. Кто вам рассказал о конверте? Уверены, что правильно сможете воспользоваться им?

– Оставим в покое мою память. К чему лишние разговоры? Я знаю, что делаю.

Я шел напролом и боялся задавать наводящие вопросы. Важно сломить противника, а к подробностям можно вернуться позже. Он вздохнул.

– Вынужден подчиниться. Но не думаю, что вы избрали лучший вариант. Вы подвергаете себя большой опасности.

Русанов подошел к стене, и одна из дубовых панелей отодвинулась в сторону. За ней находился сейф с номерным замком. Он долго с ним возился и наконец открыл дверцу. Через мгновенье голубой конверт размером с писчий лист бумаги находился в моих руках. В нем мог лежать только один-два листа, не больше. На конверте стояла надпись: «Тимур Аракчеев», и больше ничего.

– Благодарю за сохранность.

– Это мой долг. Надеюсь, вы сумеете правильно воспользоваться им.

– Конечно, – согласился я в который раз уже за сегодняшний бесконечный день.

Я выпил вино и встал. Он не стал меня провожать, оставаясь на месте. На лестнице мне показалось, что я могу упасть. Страх вернулся ко мне, а ступени были слишком крутыми. Надо уносить ноги, пока они меня еще держат.

Спустившись вниз, опираясь на перила, я взял свой плащ и кепку. Татьяны нигде не было. Искать ее у меня не хватало сил. Я не сомневался, что мне придется вернуться в этот дом. Первый визит – всего лишь прелюдия к главному разговору.

Я вышел на воздух и глубоко вздохнул. Когда я сюда пришел, во дворе стояла «мазда», сейчас она исчезла. Значит, девушка уехала. Я сразу понял, что она куда-то торопилась. Но не беда. Этот адрес я уже не забуду.

Ноги меня с трудом довели до машины. Только бы добраться до дома. Под «дворником», прижатый к ветровому стеклу, лежал листок. Я снял его. Сколько внимания. Это уже вторая записка за сегодняшний день. На листочке был написан телефон и имя «Татьяна», больше ничего. Я сунул бумажку в записную книжку, с которой не расставался все дни, как нашел ее в шкафу.

Накрапывал мелкий дождик. Я надел плащ, кепку и сел в машину. Пакет положил рядом на сиденье. При таком свете ничего не увидишь, к тому же, у меня перед глазами плавали круги. Я не представлял себе, как я в таком состоянии доеду до дома. У меня начали каменеть руки, голова безвольно откинулась назад, зловещая темнота окутала больной мозг, опять черная дыра.

В ушах послышался слабый отдаленный крик. И все…

Сначала я почувствовал горячую руку на пульсе. И опять все началось с ощущений, как при моем вторичном пришествии на свет Божий. Как все знакомо. Я открыл глаза. Туман постепенно рассеялся, и передо мной возникло немного встревоженное лицо доктора Розина. В его облике было что-то непривычное. Только присмотревшись, я заметил на нем элегантный костюм вместо белого халата.