Андрей Ростовский - По законам волчьей стаи

Когда французская фирма появилась в Москве, российскую сторону в которой представлял один толковый коммерсант, то Герману по его просьбе пришлось заняться вопросами безопасности этого проекта.

Командировки во Францию не часто были вызваны производственной необходимостью, а скорее служили знаком уважения и признательности русскому партнеру, поскольку вояжи финансировались французами. Их замечательная столица Герману очень нравилась, и он старался не обижать гостеприимных месье и наведывался в Париж достаточно часто.

Вот и сейчас, стоя на смотровой площадке Эйфелевой башни и любуясь открывающейся панорамой, он дожидался, когда в три часа дня к центральной смотровой террасе возле дворца Шайо должен подъехать Пьер Болуа, длинный сухопарый француз со своей постоянной мультипликационной улыбкой. Они планировали поехать на Монмартр, чтобы отобедать в одном из старых богемных ресторанчиков с превосходной морской кухней.

Подойдя к назначенному месту, Герман убедился в скрупулезной пунктуальности своего иноземного товарища. Ровно в пятнадцать часов к нему подкатил полуспортивный «Мерседес».

— Привет, Герман! — с легким приятным акцентом поприветствовал Пьер своего русского компаньона. — Ну что, опять через Елисейские поля? Делать небольшой круг? Уи. Вперед.

Они тронулись. В сторону Монмартра вели более короткие пути, но Герман предпочитал пересекать Елисейские поля. Машина миновала Триумфальную арку и устремилась по широкой улице, где располагались дорогие бутики престижных французских фирм. Дабы не нарушать архитектурный стиль, мэрия запретила здесь яркие вывески и афиши.

Даже долгая тяжба со всемирной сетью ресторанов «Макдональдс» закончилась в пользу градоначальства, и знаменитая эмблема в виде буквы «М» окрасилась не в традиционно желтый, а в белый цвет. Вокруг сновали, нарушая строгую цветовую гамму, пестро одетые туристы и весело мчались разноцветные автомобили, в большинстве своем компактные малолитражки. Экономия бензина и сложности с парковкой приучили парижан к миниатюрным транспортным средствам. Впрочем, так почти везде в Европе. А в Америке, теперь уже и в России, в моде большие автомобили. Сказывается разница в менталитете и душевном размахе.

В автомобиле Пьера с компакт-диска звучали песни Джо Дассена. Компаньоны вели непринужденную беседу. Настроение у обоих было приподнятое.

Впереди показались белоснежные купола храма Сакре-Кер, венчающего вершину холма Монмартр. И уже через пять минут друзья входили в уютное кафе…

Расположившись за столиком, они подозвали официанта, молодого черноглазого парня с красной косынкой на шее и беретом на голове. Пьер на французском заказал ему блюда из морских продуктов и бутылочку красного «Бордо».

Спустя несколько минут перед Германом появились устрицы и салат из мидий. Пьер лакомился какой-то морской рыбой и улитками, поданными в полусферическом глиняном сосуде с выемками под каждую отдельную улитку.

Подняв бокал темно-рубинового цвета с сухим, слегка терпким вином, француз провозгласил:

— За Россию!

— За Россию и Францию! — развил его тост Герман. — Чертовски люблю я эти страны!

Продолжив трапезу и отдав должное национальному кулинарному искусству, они опустошили блюда с морепродуктами. Осушив бутылочку вина за несколько тостов, друзья заказали официанту еще одну, которую тот незамедлительно принес, обернутую накрахмаленной салфеткой, и наполнил бокалы.

— А теперь предлагаю выпить за женщин! За очаровательных дам, ибо они в нашей жизни всё или почти все и вся. Если вдуматься, что мы делаем и совершаем, в конечном счете мы все делаем и совершаем ради них!

— С удовольствием присоединяюсь к твоим словам и хочу заметить, что все же самые красивые девушки — русские девушки. Это точно. Это не просто общепринятое мнение. Это лично мое мнение. Самые красивые девушки — русские. Трэбэль. Прожив полтора года в Москве, я в этом абсолютно убедился. У нас тоже есть красивые женщины, но на общее число их гораздо меньше. Увы, — высказал свое мнение француз.

— Спорить не буду. Россиянки вне конкуренции. Но и во Франции не перевелись еще красавицы. Посмотри, какая прелесть сидит справа от тебя у стойки бара, — с этими словами Герман улыбнулся смотрящей на него очаровательной голубоглазой шатенке. Демонстративно подняв в ее честь бокал, он достаточно громко провозгласил: — За вас, мадемуазель, вы чрезвычайно привлекательны!