Андрей Ростовский: Русский синдикат

— Да, что-то было, только на них сразу наложили руки агенты ФБР.

— Но ведь этим делом должен заниматься отдел убийств! — возмутился комиссар. — При чем здесь эти чистоплюи федеральщики? Вездесущие проныры, всюду суют свой нос. Нигде от них не скрыться!

— Да, нигде. Вы это верно заметили, — раздался голос из-за спины комиссара.

В комнату вошел высокий человек в строгом синем костюме и такого же цвета галстуке.

— Агент Фокс Пирсон — Федеральное бюро расследований, — представился он. — Это дело нам придется вести вместе. Приказ сверху, — и он поднял указательный палец к потолку.

— По какой такой причине? — не унимался комиссар. — Это убийство произошло на нашей территории, и заниматься им должен отдел по расследованию убийств. Я, конечно, понимаю, что дело громкое, наглое, но все же это убийство. При чем здесь ФБР?

— Всего-навсего при том, что это не просто убийство, это не рядовая местная разборка. Это нечто иное… Господа, лежащие здесь и нашпигованные пулями, главари мощного преступного синдиката, процветающего в одной из далеких стран.

— Далеких стран? Какая страна?

— Россия, коллега, Россия.

После этих слов воцарилось непродолжительное молчание, которое нарушил помощник комиссара:

— Так это и есть та самая пресловутая «русская мафия»?

— Называйте как хотите, — серьезно посмотрел на своих собеседников агент ФБР. — Но недавно при Федеральном бюро расследований сформирован специальный отдел. Назвали его «Русский отдел». И коль нам предстоит плотно сотрудничать в этом деле, я обязан заметить, что «русская мафия» по своей мощности и специфичности, а также наглости и размаху не имеет аналогов в преступном мире планеты. Этот страшный призрачный спрут давно ползает по Европе, а с девяностых годов запустил свои щупальца в Соединенные Штаты. Четыре трупа — начало чего-то большого и жестокого. Я это точно знаю. Готовьтесь.

— Четвертая! Давай!

Ярко-оранжевая тарелка вылетела слева. Грянул выстрел. Пораженная мишень разлетелась на осколки.

— Вторая!

Теперь тарелка вылетела справа и вновь была поражена метким выстрелом.

Феликс нажал на рычажок затвора. Ружье автоматически открылось, и из него выскочили две пустые дымящиеся гильзы. Феликс вставил два новых патрона и защелкнул затвор. Взяв ружье на изготовку, он плотно прислонил приклад к плечу и прицелился.

— Третья! — скомандовал Феликс невидимому оператору.

На этот раз тарелка покатилась, пересекая стендовую площадку, имитируя бегущего зайца. И вновь прогремел выстрел. И вновь мишень была уничтожена.

— Фил, ты нам хоть малость тарелок оставь. У тебя еще плечо не отсохло? — раздался голос из беседки.

Вокруг накрытого на свежем воздухе стола стояла компания из восьми человек. На всех были желтые куртки — клубные болоньевые пуховики.

Феликс посмотрел себе под ноги. Там валялось уже несколько десятков стреляных гильз. «Да, что-то я разошелся… Азартная эта штука, стендовая стрельба… И плечо в самом деле побаливает», — подумал Феликс, отставил ружье и подошел к столу.

Феликс Ларин был высоким, атлетически сложенным молодым человеком тридцати четырех лет. У него было привлекательное открытое лицо, высокий лоб и серо-зеленые глаза. Подойдя к компании и на ходу разминая плечо, он глубоко вдохнул свежий загородный воздух.

На улице стоял апрель. Денек выдался солнечным, но воздух был достаточно прохладным. Повсюду лежал еще не растаявший снег, и весна, крадучись, мелкой поступью уже вступала в свои законные права. Подмосковье хоть и не Сибирь, но и не Черноморское побережье Кавказа.

Компанию, в которую был приглашен Феликс, собрал его приятель и земляк Саша Прокопенко — президент ассоциации киокушинкай в России. Он был обладателем четвертого дана в этом стиле каратэ и бранч-чифом, то бишь лицом, представляющим международную организацию киокушинкай в определенном регионе.

К нему в гости с официальным визитом приехали вице-президент международной ассоциации Нарояма и чемпион мира девяносто девятого года Казуми. Помимо японских гостей в компании присутствовали бранч-чифы Казахстана, Грузии и Украины. Время пребывания японцев в Москве подходило к концу. В день отлета — рейс на Токио был по расписанию в двадцать один час — Прокопенко решил пригласить их в загородный охотничий клуб.

Здесь же, в каменной беседке у стендовой площадки для стрельбы, после обильного банкета был накрыт фуршетный стол. На нем кроме двухлитровых графинов холодной водки были расставлены тарелки с соленьями: солеными огурцами и помидорами, маринованными грибами и квашеной капустой, а также прочая традиционная русская снедь.