Лев Пучков - Архив клана

Доктор изложил вторую новость – непонятную.

Буквально часа два назад Петрович совершенно неожиданно, что называется на ровном месте, заболел идефиксом. Иными словами, зациклился на неожиданной версии и больше ни о чём не желает слышать. В общем-то это, с одной стороны, нормально, когда Ольшанский выходит на охоту, такое с ним случается регулярно. Но беда в том, что, как считает доктор, эта версия не имеет никакого отношения к нашей проблеме, по крайней мере, в сиюминутном раскладе.

И если мы сейчас всё бросим и начнем ею заниматься, мы не просто зря потратим время, но можем подвергнуть себя значительной опасности.

Почему Ольшанский зациклился на этой сторонней версии, доктор объяснить не может, и это его реально заводит: к любым загадкам наш док относится однозначно – они должны быть разгаданы.

Учитывая тот факт, что всё это доктор изложил открыто, не стесняясь присутствия Ольшанского, сам собой напрашивается вывод: между нашими «головастиками» нет гармонии, и вообще, ситуация возникла более чем странная и крайне неполезная для команды. Особенно в перспективе нависшей над нами опасности.

Для тех, кто с нами только знакомится, полагаю, следует объяснить ролевое разделение в команде.

Если взять за основу, что команда – это единый организм, можно условно разнести всех нас по ряду наиболее важных функций. Ольшанский и доктор – это головы, одна добывает информацию, вторая её обрабатывает. То есть если даже не особо напрягать воображение, внешне получается этакий двухголовый мутант… но он очень неплох в работе, а порой весьма и весьма эффективен.

Скажу по секрету: послужив год в армии, я видел немало организмов вообще без голов… хе-хе… и ничего, как-то они (организмы) обходились без такой вроде крайне нужной детальки и даже не сдохли.

Итак, Ольшанский и доктор – головы, ну а мы, Степа, Юра, Спартак и ваш покорный слуга, – мы уже руки-ноги, то есть те части организма, которые отвечают за действия, предпринятые по результатам работы голов.

Да, следует заметить, что я, помимо всего прочего, ещё и спина нашего единого организма (очень надеюсь, что всего лишь спина, и до определенного места, не ниже, хотя некий мелкий злодей постоянно намекает, что это не совсем так).

Иначе говоря, на мне постоянно таскают разные полезные грузы.

Роль, надо заметить, почетная и очень нужная, но… вообще-то меня сюда взяли картографом! Я должен, судя по моим обязанностям, рисовать секретные планы, схемы, тайные карты и прочие важные штуковины. Кое-что я уже рисовал, об этом как-нибудь расскажу позже, но в основном я, увы, спина. Надеюсь, что в скором будущем эта ситуация изменится в сторону выполнения моих прямых обязанностей: мне не очень нравится таскать тяжести.

Так вот, возвращаемся к нашему единому организму, над которым, как вы уже знаете, нависла нешуточная опасность.

Учитывая, что организм двухголовый и головы эти привыкли работать в слаженном тандеме, думаю, всем понятно: отсутствие гармонии между Ольшанским и доктором – это как минимум нехорошо. А если принять во внимание тот факт, что одна голова вообще работает в другую сторону, то это где-то даже критично.

Да-да, помню, я говорил, что наблюдал организмы совсем безголовые. Но там было очень много рук и ног, а спинам так вообще несть числа.

А нас катастрофически мало.

Мы не просто не можем позволить себе какие-то потери, мы не имеем на это права, поскольку такие потери могут в любой момент повлечь смерть всего организма в целом. Сила наша как раз-таки в единении и слаженности: столь малым числом рук и ног можно эффективно трудиться и добиваться впечатляющих результатов лишь в том случае, если головы сработали как надо, всех переиграли, обманули, всё предвосхитили и состряпали гениальный план. Мы до сих пор выживали только лишь потому, что работали именно так и только так.

– Можно в двух словах, в чём состоит идефикс? – на правах реабилитированного члена спросил я.

Доктор довел до нас версию. Петрович рассеянно кивал, временами поддакивал и грыз незажженную трубку.

Версия проистекала из событий двухмесячной давности. Пару месяцев назад в квартиру Ольшанского забрался злой ворюга и слегка там побесчинствовал: усыпил хозяев, устроил тотальный обыск и вынес всё, что хоть как-то касалось одной из оперативных разработок нашей команды.

Когда доктор напомнил об этом, мне стало неловко и стыдно…

Видите ли, это именно с меня враги сняли тогда всю потребную информацию, от которой, собственно, и пострадал Петрович с подружкой.