Сергей Самаров - Укрощение демонов

— Варламов, «трассу», — приказал я.

Константин сменил на автомате магазин, обернулся и длинной очередью обозначил башню, заходящих в нее и боевиков. Вертолет качнулся, показывая, что экипаж понял подсказку, развернулся над нами, опустил нос и устремился в атаку. В окно башни высунулось что-то. Кажется, это был «Стингер». И ракета, оставляя за собой хвост пламени, устремилась в сторону вертолета. Но «Ночной охотник» ответил тремя залпами яркого одноцветного салюта. Ракета «Стингера» стала рыскать носом, что было заметно даже невооруженным глазом, и замедлила движение. Потом резко сменила курс и устремилась вверх. Самоликвидация произошла где-то в облаках, которые ветром и взрывной волной сразу разнесло в стороны, показав нам яркое голубое небо. Однако проплешина стала быстро затягиваться. А сам вертолет, выйдя на позицию атаки, мощно ударил НУРСами в первый этаж башни. Одного только залпа хватило с избытком, и высокое историческое сооружение тут же рухнуло, похоронив под обломками четверых бандитов.

«Ночной охотник» и в дневное время не промахивался. Он покачал нам короткими крылами и лег на обратный курс…

Все, казалось бы, завершилось. Старший лейтенант достал из кармана мобильник и доложил обстановку подполковнику Рябухину. Виктор Евгеньевич попросил созвониться с майором Вохминцевым, чтобы тот вызвал следственную бригаду для осмотра места боя и опознания убитых бандитов.

Тицианов позвонил. Теперь осталось дождаться, когда приедут следователи и когда нас заберут отсюда. Операция, как казалось, закончена. Я поискал глазами Васю Скворечню. И увидел, что тот сидит без бушлата на камне, а старший прапорщик Василенко делает младшему сержанту перевязку предплечья. Я подошел:

— Когда это тебя зацепило?

— Еще ночью. Когда люди Рифатова отстреливались.

— А что ж не сказал?

— Сам сгоряча не сразу заметил.

— Сильно зацепило?

— Навылет через мягкие ткани, — сказал Василенко. — Кость не задета. Но крови целый рукав натекло. Надо было сразу перевязку сделать.

Василий поморщился. Но не от боли, а выражая таким образом пренебрежение к перевязке.

— Люди Рифатова все здесь лежат? — спросил старший прапорщик.

— Из тех, кто с ним был, — все. А где сам Рифатов? — спросил я и пошел посмотреть.

Мы как раз остановились неподалеку от тех камней, где банда Такыя сначала пряталась, а потом нашла себе могилу. И я хорошо помнил камень, за которым, как я считал, находился сам эмир. Но там лежал совсем другой бандит. Наверное, раненый соратник Рифатова, добитый пришлой бандой, поскольку очередь ему в грудь была выпущена с близкого расстояния, хотя и не в упор. Я прошел по всей площадке, поочередно осматривая всех убитых — и из первого, и из второго джамаата. Но Такыя Рифатова, к своему удивлению, не нашел.

— Друга, похоже, потерял? — спросил Тицианов, видя мою растерянность.

— Вашего лучшего друга, товарищ старший лейтенант, — парировал я. — Рифатова среди убитых нет. Похоже, убежал…

— Как так? Никто убежать не мог! — Командир взвода и сам растерялся, моим глазам не поверил, поскольку я Рифатова только мельком видел, когда Тицианов позвал нас со Скворечней сверху, и пошел лично проверять. Он даже переворачивал лицом вверх тех, кто лежал на животе, хотя у них всех сильно отличались фигуры от фигуры бывшего клоуна. И убедился-таки в моей правоте:

— Он же за тем вон камнем находился…

— Да. Находился. Я тоже там смотрел. Но теперь там другой лежит.

Тицианов попробовал рассмотреть следы человеческих ног. Но снегопад все следы сделал одинаково старыми, кроме тех, что уже после окончания снегопада оставили парни Магометова, и нашего взвода, который успел пересечь площадку. Большинство старых следов было внутри каменного полукольца и никуда не уходило. И только один старый след, почти полностью засыпанный снегом, вел вниз, в сторону дороги.

— Где наш охотник? — спросил командир взвода.

— Ему перевязку делают, — ответил я.

Скворечня как раз надевал после перевязки бушлат. На свету старший лейтенант сразу определил, что рукав бушлата пропитался кровью:

— Скворечня!

— Я, товарищ старший лейтенант, — подбежал младший сержант.

— Что с рукой?

— Пуля навылет. Пустяк.

— Пустяк, — сказал, подойдя, старший прапорщик Василенко. — Думаю, будет жить…

— Разрешаю жить, — согласился старший лейтенант. — Посмотри следы. У нас Рифатов пропал. И кто-то в снегопад ушел в сторону дороги.