Дмитрий Красько - За флажками

Выпустив струю дыма в потолок, я развернулся в кресле и, включив в салоне освещение, стал рассматривать пассажирку. Ну и что из того, что время текло? Я вообще мог уже никуда не ехать, срубив с банкира кругленькую сумму.

Пассажирка, наверное, была довольно привлекательной. На вид — лет тридцати. Как и я (по паспорту). Но точно оценить степень привлекательности было сложно. Вот если бы увидеть ее спящей не в салоне такси в стоянии изрядного подпития, а, скажем, в кровати и трезвую, и желательно — все-таки не спящую, потому что сон на какое угодно лицо способен наложить какое угодно выражение. Самый лучший вариант — с косметикой, нанесенной так, как она ее обычно наносила, когда собиралась подать себя в наилучшем виде. Но чего не было — тог не было. Мне оставалось разглядывать неудобно согнувшуюся фигуру в свете тусклого салонного фонаря, который далеко не самым лучшим образом оттенял ее лицо. Да и с косметикой был непорядок — видно, неплохо погуляла сегодня девушка. Тушь и губная помада размазались, прическа тоже разлохматилась.

Однако и такой сессии хватило, чтобы с уверенностью сказать — помывшись и почистившись она вполне сойдет за свою на любом светском рауте. Волосы средней длины и, что главное, натуральные, некрашеные — дамочка была блондинкой. Вздернутый носик, припухшие губки, которые, наверное, вкусно целовать. Но больше всего мне понравилась белизна ее трусиков, выглядывавших из-под высоко задравшейся юбки.

Докурив сигарету, я выключил торшер и, развернувшись в исходное положение, выбросил окурок в окошко. Потом решил что, коль скоро кофе уже выпит, спать мне не пристало. А то получится, что я выбросил деньги на ветер. Хоть и мелочь, а все равно жалко. Значит, надо будить пассажирку, освобождать машину и ехать на поиски следующих клиентов.

С этой целью я выбрался наружу, открыл заднюю дверь и, проникнув в салон, потряс спящую красавицу за плечо:

— Эй!

Ноль эмоций. Девушка спала и даже в мыслях не держала просыпаться. Я попробовал еще раз — с тем же успехом. Нужно было переходить к более радикальным методам. Я залез в салон, устроился рядом с ней и, взяв за плечи, принялся основательно трясти, сопровождая эту процедуру словами:

— Гражданочка, проснитесь! Конечная! Поезд дальше не идет!

Подействовало. Она открыла глаза и принялась часто моргать, вертя при этом головой из стороны в сторону. Потратив на это бесполезное занятие минуты две, не меньше, она все-таки догадалась обратиться ко мне, хотя я с самого начала находился рядом и она это видела:

— А где я?

— В такси, — я с облегчением вздохнул. Половина дела была сделана. Теперь оставалось только послать ее в нужном направлении и, главное, добиться, чтобы она пошла.

— А что я делаю в такси?

Я поперхнулся. Таким вопросом дамочка меня совершенно огорошила. Выходило, что она ничего не помнит о своих ночных похождениях. Ни того, как взасос целовалась с любвеобильным банкиром, ни как орала непотребности в открытое окно. Меня взяло раздражение:

— Ты что, ничего не помнишь?

— А что я должна помнить? — пассажирка пристально разглядывала меня соловыми глазами. В полумраке салона ей вряд ли удалось увидеть что-нибудь стоящее, но само занятие, видимо, пришлось по душе, так что взгляда она не отводила. — Что хоть было-то?

— Что было? — я изобразил голосом легкую обиду. — Ну, Верунчик, ты даешь! Да ты сняла меня около ночного клуба и полчаса трахала в машине. И теперь спрашиваешь — что было?

— Правда? — пролепетала она и побледнела — это я разглядел даже при таком хреновом освещении.

— Конечно, правда! Стану я врать в таком деле! — Я подумал и добавил: — И такой женщине. — А затем и вовсе перешел на доверительный полушепот: — Слушай, Верунчик, как на духу тебе скажу — у меня такой наездницы еще никогда не было. Ты на мне так скакала, что Буденный бы сдох от зависти!

— Правда? — еще тише проговорила она. — Хотя… Может быть. У меня уже три месяца мужика не было, — потом прислушалась к чему-то внутри себя и недоверчиво проговорила: — Только я ничего не чувствую. И почему именно тебя? Я же никогда раньше с первым встречным… И потом — в машине! Фу…

— Что значит — «фу»? — на сей раз я обиделся неподдельно. — В машине — и «фу»? Тебе что — не понравилось? Ах, да, ты не помнишь… Так ты что — никогда раньше в машине сексом не занималась?

— Да нет, конечно! — возмутилась она, словно ее такое предположение оскорбляло до глубины души. — Все это должно происходить в нормальных человеческих условиях, в спальне…