Дмитрий Красько - Хозяин

— Любопытство — не порок. Только я тебе не скажу. Пока. Может, потом как-нибудь. Вот с Каром разберемся, с тобой помиримся. Возьмем бутылочку, я тебе и расскажу про Веронику. Все, вали к своим.

Он снова послушался. Но вопроса с Вероникой не оставил. Шел и стонал:

— Слышь, ну не по-пацански это! Я на все твои вопросы ответил, а ты мне не хочешь сказать, где Вероника!

— Ты меня, падла, еще полечи — что по-пацански, а что не по-пацански, — усмехнулся я.

— Да чего тебе — в лом сказать, что ли? Я же тебе все рассказал.

— А не так много ты и рассказал, нечего пальцы растопыривать. Ты даже не сказал, что это хитрый за нож такой, раз Кар из-за него задницу надрывает.

— А ты не спрашивал.

— А я и не обязан спрашивать! Ты должен перепугаться и сам все выложить! А уже потом с Вероникой своей приставать.

— Ну, я не знал, — промямлил Желтый. Мне захотелось заржать, но я сдержался. Вместо этого еще раз напомнил вопрос:

— Так что за нож?

— Ключ это. От сейфа.

— Ну, я примерно так и думал. А в сейфе что?

— Бабло из общака.

— И что? — недоверчиво усмехнулся я. — У Кара знакомого медвежатника нет? Чушь порешь, Желтый. А чушь отчаянно визжит.

— Ничего не чушь! — оскорбился он. — Просто Кар не хочет, чтобы в сейф кто-то чужой рыло задолбил!

— Типа, чтобы бабло не сглазили?

— Не знаю, — Желтый посмотрел на меня исподлобья. — Может, у него там, кроме бабла, еще что-то лежит. Может, компра на братву. Может, еще что. Короче, Кар боится, чтобы до сейфа раньше него кто-нибудь не добрался. Ну скажи про Веронику, а?

— Достал. Потом. Считай, что про сейф я тебе поверил. Теперь попробуй рассказать, кто Кару Бэка сдал? Откуда он узнал, что это Бэк Маленького Борю пристрелил?

— Не знаю, кто. Просто позвонили и сказали, что это его работа. Кар разозлился. Он на твоего Бэка давно злой был. Сказал, что этого таксера сраного пора кончать. Что ты от меня еще хочешь?

— Хочу, чтоб ты пистолетики ногой аккуратно в мою сторону перебазировал. И это… У меня патронов мало, так что, если что — буду стрелять в твое хрупкое колено. Но могу промахнуться и отстрелить пиписку. Так что Вероника тебе не очень нужна будет.

Желтый внял предупреждению. Прошелся перед строем и пинками направил все три ствола в моем направлении. После чего хмуро посмотрел на меня:

— Все?

— Шагов на пять отойди, а то глаза мозолишь.

Он послушно выполнил и это, так что я без помех собрал стволы — впрочем, благоразумно не сводя глаз с троицы — и побросал их в салон. После чего уселся за баранку и помахал остающимся рукой.

— Бывайте, пацаны. Не скучайте. Можете в картишки перекинуться, можете этому придурку, — я указал на раненного, — ногу попытаться вылечить. Все в ваших руках. — И завел машину.

— Эй! — тревожно закричал Желтый. — А про Веронику-то ты не сказал!

— Потом! — отмахнулся я. — Сразу ведь предупредил, что про Веронику — потом!

И уехал. Предусмотрительно проехав мимо их машины и пару раз выстрелив в колесо. Желтый стоял и смотрел мне вслед, и вид у него при этом был, как у Мухи-Цокотухи, потерявшей ту самую свою единственную денежку, на которую, стало быть, уже невозможно купить самовар. Но мне было его ни разу не жаль.

Сказать, что я пребывал в приподнятом настроении — ничего не сказать. Возбуждение буквально распирало меня. Настолько, что я боялся — как бы глаза не полопались. Или, скажем, барабанные перепонки из ушей пузырями не выпучились. Жутковатое будет зрелище.

Понять мое состояние — много ума не надо. Во-первых, во мне еще не утихли чувства, вызванные гибелью Бэка, а во-вторых, я только что в одну калитку обыграл целую команду, выставленную Каром. И вполне обоснованно чувствовал себя если и не суперменом, то, по крайней мере, кем-то, кому по силам послать супермена. Можно на хрен, а если не понравится — то и в нокаут.

Теперь главной задачей было направить весь этот мощный поток энергии в нужное русло. Загвоздка состояла в том, что я не знал, в какое именно. Основной целью был Кар, да. Но как к нему подобраться — вопрос. Обилие огнестрельного оружия, случившееся у меня после свидания с Желтым и его парнями, в решении этого вопроса не помогало. Обладай я таким арсеналом во время первого визита — даже задумываться не стал бы. Схватил по стволу в каждую руку, в зубы и в левую ногу — и на правой поскакал штурмовать неприятельское логово. Почему нет? Ведь поскакал же, имея при себе всего лишь нож. Но тогда я был слишком взбаламучен происшествием на бульваре Молодогвардейцев. Мозг не работал, работали инстинкты. Что не всегда хорошо. Но целительный удар башкой о землю, полученный при падении с крыльца, да еще неторопливая беседа с Желтым остудили мой пыл. Инстинкты не без сожалений и воркотни заползли в привычные норы подсознания, а по поверхности мозга заползали какие-никакие мысли. Одна из которых прозрачно намекала, что налет на особняк Кара в стиле одинокого ковбоя-психопата к положительному результату вряд ли приведет. Конечно, вломись я в трехэтажный особняк с пистолетом в каждой руке и начни стрелять направо и налево — это будет очень кроваво и доставит массу неприятностей уборщикам, которым придется оттирать со стен ошметки мозга вместе с кровью. Но и только. Мне от этого будет ни холодно, ни жарко. Главным образом потому, что большая часть этих крови и мозга окажутся моими. А мне как-то не хотелось оставлять ни то, ни другое в незнакомом месте. Да и в знакомом, признаться, тоже.