Дмитрий Красько - Охота на охотников

Дедок, судя по довольному виду, борьбу с зеленым змием на сегодня уже завершил, причем оглушительным триумфом, но баяна при нем не было. Вряд ли бабкина работа — скорее всего Зуев отобрал. Негоже — на обыск, и с баяном. Несолидно. Но дедок не унывал. Косил на меня хитрым взглядом и все время подмигивал. Правда, я так и не понял — то ли намекал, что неплохо бы как-нибудь извернуться и накатить еще по одной, то ли его просто спьяну нервный тик одолел.

Что до соседки, то она смотрела на все круглыми глазами, словно кроманьонец в Лувре. Возможно, раньше ей не приходилось бывать в роли понятого. А может, Зуев поделился с ней своими планами относительно статьи, которую решил на меня повесить.

Хотя, если честно, и без его планов в глазах соседей я давно выглядел буйнопомешанным, которого засунули проживать в их подъезд не иначе, как в наказание за какие-то грехи, о которых сами они были ни сном, ни духом. Потому что даже если грешить беспробудно, начиная с колыбели, столько нагрешить невозможно.

— Ну что, Мешковский? — Зуев спрятал ордер в карман и довольно потер руки. — Допрыгался. А ведь я тебя предупреждал — не делай никаких лишних движений. Не усугубляй свое положение. Оно у тебя и без того хуже некуда.

— Ты меня морально уничтожил, — проворчал я. — Можно, я прямо сейчас начну биться головой о стенку и каяться? Под протокол.

— Зря смеешься, — убежденно заявил он. — Ты, между прочим, в полной заднице. — Посмотрел на сопровождавших его ментов и кивнул им: — Давайте, мужики, начинайте. Наверное, с зала. И вы тоже пройдите туда, чтобы на ваших глазах все происходило, — это адресовалось уже понятым. Когда все удалились, он подмигнул мне (видимо, от дедка заразу подхватил): — А теперь можешь начинать каяться. Под протокол.

— Фиг тебе, — хмыкнул я. — Когда я предлагал, ты отказался. А сейчас мне самому расхотелось.

— Брось, Мешковский, — он поморщился. — В этот раз ты крупно прокололся. Тебя видели как минимум четыре человека.

— А чего так мало? Меня только что как минимум шесть человек видели. Не считая тебя. Но ты же не человек. Ты — Зуев. Так что не надо про четверых-то.

— Тебя на месте преступления четверо видели!

— Здорово, — я не собирался сдаваться просто так. По крайней мере, пока не выясню, с какими картами на руках он приперся ко мне. — А теперь давай по порядку. Кто, где и при каких обстоятельствах меня видел?

— Ну, ты наглец! Ты в курсе, что сегодня на Иванца опять было совершено покушение?

— Если я скажу «нет», ты же все равно не поверишь, правда? — я задумчиво осмотрел его. Задумчиво — потому что старался говорить аккуратно, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Это, конечно, не в моем стиле, но тут уж не до принципов — на карту была поставлена свобода. Самое досадное, что не я ее туда поставил. — Поэтому я говорю «да». Таки в курсе. А почему покушение? Мне показалось, что его укокошили.

— Облажался ты, Мешковский. Или подельники твои облажались, — в голосе Зуева было столько самодовольства, словно он сам изменил траекторию полета пули. — У него только ранение. Серьезное ранение, в шею, но не смертельное. Жить будет. И показания даст.

— Хорошо, — согласился я. — Про моих подельников мы в другой раз поговорим. А как вы узнали, что я там был? Следили за офисом? Или за мной? Так я, вроде, на хвост проверился. Хотя я не профессионал, конечно…

— Накладочка вышла, — поморщился он. — После того, как Иванец пропал, я снял наблюдение. Мой косяк. Но тебя-то на месте все равно видели. И ошибиться не могли. Секретарша ваша, Татьяна. Она сказала, что ты с ней задружиться сильно успел, и она тебя стопроцентно узнала. И машину твою.

Ай, да Танюшка! И это после той волшебной ночи, что я ей подарил?! Вот и делай после этого людям приятное. Впрочем, случилось то, что, по моим прикидкам, и должно было случиться — только и всего. Иванец с самого начала пустил по конторе слух о моей причастности к налету. А сегодня она, выскочив на звук стрельбы, увидела окровавленного шефа и меня, стремящегося поскорее свалить оттуда. В такой ситуации мог быть сделан только один логический вывод: все, что обо мне говорил Ваня — правда, и на сей раз я таки умудрился добраться до директора. Следовательно, я — наводчик и убийца, и меня просто необходимо с потрохами сдать Зуеву. Я уже давно приметил, что она не дура и при случае сумеет сделать выводы из очевидных фактов. Но и не гений, а потому на мелкие нестыковки внимания не обратит. Вот Шерлок Холмс — тот обратил бы. А Танюшка — нет. И я вздохнул: