Лев Пучков - Испытание киллера

— Он, он кричал! — жизнерадостно повторил Ухо, искательно глядя в лицо хозяина и недоумевая, отчего это Гога вдруг начинает хватать ртом воздух и медленно сползает по косяку на пол…

Так началась «телефонная война», которая при всем ее внешнем идиотизме служила целям очень даже серьезным. Остается лишь добавить, что магнитофон был тривиально похищен Серегой Айдашиным из окна «Форда», брошенного возле ресторана «Тюльпан» лепшим корешем и правой рукой главаря вокзальной бригады Гундосом. Накануне Гундос отнял данный магнитофон в фирменном магазине «Элис-Трейд», заехав при этом по роже продавцу и учинив громкий скандал, который многим запомнился… У Гундоса был очень характерный голос — противный прокуренный бас с неповторимым гнусавым прононсом. А у нас был имитатор-дилетант, окончивший в свое время эстрадно-цирковое училище, — боец группировки Бо Валера Федоров. Увы, талантливого имитатора за столь короткий срок отыскать было очень трудно, поэтому пришлось довольствоваться своим — доморощенным. Из всех голосов, записанных в первые сутки прослушивания телефона Татарина, Валера смог освоить лишь голос Гундоса — очень уж специфичный голосок! Вот от этого и пришлось плясать…

Информация о транспортировке «дури» и конкретном исполнителе акции, так называемом «курьере», в досье ПРОФСОЮЗА не было. Для ее получения нам было необходимо потрудиться самим, используя подручные средства и силы…

Вася Футбол занимал в Кировской бригаде довольно важное место. Именно поэтому нам понравился его «Понтиак», который беспризорно стоял под забором дома на отшибе, что в самом конце улицы Трубной в Халтуринском районе. Наша городская братва бросает свои машины без присмотра в любой точке города, зная, что никто не смеет посягнуть на собственность бандита. Каждую бандитскую машину у нас знают в «лицо».

Итак, «Понтиак» Футбола прозябал под забором — хозяин совершал очередной визит к своей зазнобе Люське, и визит этот грозил затянуться надолго. Я, Стас, Саша Шрам и Коржик быстренько выбрались из «Ниссана» и пошли нарушать устоявшийся порядок вещей. А именно — угонять тачку бандита. Поднатужившись, мы метров на сто оттолкали «Понтиак» от забора, затем Коржик поковырялся в панели и с двух попыток завел двигатель.

В шашлычной на углу восьмого микрорайона было довольно людно: на большой площадке сидели человек пятнадцать мамедов, группками по три-четыре лица за столиком, и мирно пили чай.

Медленно проехав мимо чайханы, мы «нарисовались» — примерно треть чаепитников повернули в нашу сторону головы и кратко прокомментировали появление бандитской тачки. Одновременно я засек за третьим столиком от выхода с террасы хозяина заведения и толкнул Стаса:

— Давай, Стасик, делай!

Стас выбрался из машины, подошел к оградке террасы и подозвал мальчишку-полового, шнырявшего между столиками с подносом.

— Пригласи Байрама, — вальяжно распорядился Стас, упаковывая в нагрудный карман полового десять тысяч. — Скажи — от Протаса людишки, хотят сообщить кое-что срочное…

Байрам неспешной походкой приблизился к «Понтиаку», пытливо рассматривая Стаса и пытаясь разглядеть, кто же там сидит в машине. Насчет первого у него все получилось как надо — мы специально показывали «стандартного» Стаса, чтобы у посетителей чайханы не возникло никаких сомнений в принадлежности «визитеров» к братве. А нас рассмотреть было проблематично, на всех тачках бандитов тонированные стекла — тоже своеобразная мода.

— Салам алейкум, Байрам, муэлим! — проникновенно воскликнул Стас, раскрывая объятия Байраму. Это я его научил — две фразы на азербайджанском плюс ритуальные объятия — так принято у мамедов.

Байрам, так и не распознав в Стасе кого-то знакомого, тем не менее ответно растопырил руки, и они очень трогательно обнялись — я чуть не прослезился.

— Нэ вар нэ ех? — поинтересовался Стас, похлопывая дяденьку Байрама по спине и прочувствованно улыбаясь белозубым оскалом.

— Яваш-яваш, — вежливо ответил Байрам и тут же поинтересовался: — Нэ истэрсэн?

Вот тут познания Стаса в азербайджанском резко прерывались: он продолжал по инерции улыбаться и хлопать глазами, собираясь что-то сказать.

— Ай балам! — нетерпеливо воскликнул Байрам. — Скажи, чего хочешь, э?

— Присядем, дяденька, — предложил Стас, вспомнив сценарий, распахнул гостеприимно заднюю дверь «Понтиака» и вежливо склонился в поклоне.