Михаил Нестеров - Умный выстрел

Я много раз был в квартире Аннинских, и открыть пару знакомых замков для меня — все равно что расстегнуть «молнию» на куртке. Я успел открыть один замок и взялся за второй, когда дверь квартиры напротив открылась и на пороге вырос спортивного телосложения мужчина лет тридцати пяти. Я отыграл на опережение:

— Я знаю, что она ушла две минуты назад.

— Вы не из полиции.

— Я частный детектив. — Я показал ему свое удостоверение. — Я друг Виталия Аннинского. Мы служили вместе в Следственном комитете военной разведки. Я часто приезжал сюда на «Судзуки Эндуро».

— Да, кажется, припоминаю вас.

— Давай на «ты».

— Можно, — согласился он и назвал свое имя: — Андрей.

Из квартиры выглянула миловидная женщина лет тридцати. Андрей поспешил ее успокоить:

— Все в порядке, дорогая.

Он напомнил мне метростроевца Чиркова, которому приходится дважды повторить вопрос, чтобы до его жены дошел не смысл вопроса, а то, что он прозвучал вообще , и только тогда она будто просыпается: «Что, дорогой?»

Жена Андрея пришла мне на помощь, хотя напрямую ко мне она не обратилась. От меня не ускользнул щипок, которым она привлекла внимание мужа к себе:

— Я видела его в ту ночь в компании следователей.

— Так и есть, — ответил я. — Я был с ними. — Она была готова к тому, чтобы принять участие в разговоре, и я незамедлительно этим воспользовался. — Какого рода ссору вы слышали в день убийства Аннинского? Просто перебранку между мужем и женой или различили серьезную вражду?

Андрей опередил жену:

— Не знаю, как сказать, — он пожал широкими плечами. — Ссора, она и есть ссора. Особого шума не было. Ну как, преобладал, что ли, мужской голос. И у меня даже сложилось впечатление, что ссорятся двое мужчин. А потом — выстрел.

— Посторонних во дворе не заметил?

— Посторонних… Да, — встрепенулся он, — посторонних людей — нет, а вот когда я парковал свою машину — у меня старенькая «шестерка», я заметил «Фольксваген Пассат», которого раньше в нашем дворе не видел.

Владельцем такой модели был Клим Поляков. Он был в этом дворе в день убийства, а может быть, даже — в час. Мне осталось выяснить это. Но куда приткнуть его доказательность? А может, умение убеждать — одна из его способностей? «Я не убивал Аннинского» — десять из десяти полиграфов не усомнились бы в правдивости его эмоций.

— «Пассат» был белого цвета?

— Да.

— Внутри кто-то был?

— Точно — нет. Стекла нетонированные, и я хорошо рассмотрел салон.

— В котором часу это было?

— Он приехал домой в девять ровно, — наконец-то нашла возможность вставить хоть слово женщина.

— Когда уехал «Пассат»?

Андрей покачал головой:

— Окна нашей квартиры выходят на другую сторону. Не видел.

— Во дворах порой паркуется с десяток незнакомых машин. Почему ты обратил внимание именно на «Фольксваген Пассат»?

— Давно присматриваемся к этой модели. Не старая и не новая, между пятым и седьмым поколениями. Нам нравится.

Он дал исчерпывающий ответ, и мне осталось выяснить только один момент:

— Ты не сказал об этом полиции, почему?

— Ну потому, что они сразу установили… преступника и, собственно, плясали от этого. Как и ты, они спрашивали про характер ссоры, когда началась, чем закончилась. Закончилась она выстрелом. Мы с женой переглянулись. Она сказала: «Это у Аннинских». Я не был уверен и переспросил: «У Аннинских?» Я хотел было сразу выйти на площадку, но жена меня чуток задержала: стреляли ведь.

— Чуток — это сколько?

— Ну… пять. Шесть секунд. Ну, может быть, десять.

— Как на раздумье, — подсказала женщина.

— Спасибо, — поблагодарил я их. — А теперь и мне нужно поработать чуток.

Со вторым замком я справился за считаные мгновения, так что даже сосед не заметил, что открываю я дверь отмычкой.

На меня сразу же накатила волна дорогих духов, и я узнал в них «Шанель № 18», аромат, названный номером дома на Вандомской площади, в котором расположен ювелирный бутик дома Шанель. Она сказала: «Духи оповещают о появлении женщины и продолжают напоминать о ней, когда она ушла». Я миновал прихожую, и зал встретил меня все тем же ароматом. Он зародился в спальне и был подобен джинну, освободившемуся из бутылки. На столике стоял невзрачный на вид прямоугольный флакон с черной крышкой, и на нем такая же простая этикетка: «№ 18, CHANEL, Paris».

Через спинку стула был перекинут халат. На кровати пара платьев. Анна выбирала наряд, как будто собиралась на премьеру, а не на рандеву с частным сыщиком, единственным человеком, которого она хотела убить…