Александр Тамоников - Солдатами не рождаются

– Так сложилась обстановка, потом подробнее расскажу.

Командир отряда прошел к выстроенному личному составу первой и второй диверсионных групп:

– Здравствуйте, орлы!

– Здравия желаем, товарищ подполковник!

– Для встречи сослуживцев, разойдись!

Бойцы отряда, не задействованные в операции у Гелоя, ринулись к вертолету, встречать боевых друзей, точно так же как те в свое время встречали вернувшихся из-под Бады профи первой и второй групп.

Пришел подполковник Воронцов.

Раскинул руки:

– Андрюха! Вернулся? Ну, здорово, что ли, гроза духов?

– Здорово, Дима!

Офицеры обнялись.

Воронцов, посмотрев на радостную толпу у вертолета, определил:

– Как понял по настроению твоих ребят, выход в Чечню был успешен?

– Да, Дима. Все прошло нормально. Главное, без потерь.

Кудреев передал свое оружие начальнику штаба, попросил:

– Виктор Сергеевич, не в службу, а в дружбу, передай «стволы» по команде, пусть сдадут в ружкомнату, а я в штаб! Нужно Бригадиру доложиться!

Щукин улыбнулся:

– Конечно, Андрей Павлович, к тому же в штабе тебя действительно ждут с нетерпением.

Офицеры направились к управлению отдельного батальона.

На входе в штаб Кудреев вдруг почувствовал волнение. Вот справа по коридору металлическая дверь секретной части отряда, а за ней… Оля!

И она ждет его, уже наверняка оповещенная о прибытия групп с боевого выхода. Он сейчас увидит ее.

Воронцов обошел командира отряда спецназа, улыбаясь, направившись в служебное помещение.

Кудреев открыл дверь секретки.

Ольга стояла возле стойки, разделяющей комнату.

– Андрей! – скорее выдохнула, чем произнесла женщина.

Она прильнула к подполковнику, спрятала на груди свое лицо и… заплакала.

Кудреев, гладя ее волосы, произнес:

– Ну, вот тебе раз! Я вернулся, живым и невредимым, а ты в слезы.

– Я так боялась! Боялась и беспокоилась! Ты не представляешь! Первую после отлета ночь спать не могла. Тревожное предчувствие буквально разрывало сердце. Димка пытался успокоить, но ничего у него не вышло. Утром немного отлегло, но тревога все же продолжала терзать душу. Прошло два дня, а никто не знает, что у вас в Чечне. Потом нас всех вдруг перевели на повышенный режим боевой готовности. Что было думать? Только то, что группам, действующим на выходе, в любую минуту может потребоваться помощь. Даже вертолет на плацу дежурил. Все были в напряжении, и никто ничего конкретного не говорил. Как страшна, Андрей, неизвестность!.. И только вчера вечером зашел начальник штаба, сообщил, что вы утром возвращаетесь. Лишь тогда все и отпустило.

– Вот и славно! Давай-ка, Оль, вернемся к службе. Мне нужно доложить в Центр о прибытии на базу.

– Да, да, конечно! Минуту, я подготовлю аппаратуру.

Ольга прошла за стойку, села на свое рабочее место, вскоре доложила:

– Я готова, диктуй.

«Совершенно секретно!

Утес – Бригадиру.

В 8.00 сегодня две диверсионные группы подчиненного мне отряда, успешно выполнив поставленную задачу по Гелою, вернулись к месту временной дислокации. Жду дальнейших указаний.

Утес».

Тут же пришел ответ из Москвы.

«Совершенно секретно!

По ознакомлении уничтожить!

Бригадир – Утесу.

Поздравляю с благополучным возвращением. Отличившихся бойцов в операциях у Бады и Гелоя представить к правительственным наградам. Далее отряду заниматься согласно учебному расписанию. Режим боевой готовности снизить до постоянного!

Бригадир».

Прочитав текст шифрограммы из Центра, Кудреев протянул лист бумаги Воронцовой:

– Оля, уничтожь документ. Возьми карту, – подполковник протянул ей свою оперативную карту, которую брал в Чечню, – и до вечера расстанемся. Жди меня дома у брата в 18.00.

Выйдя из секретки, Кудреев прошел в кабинет командира рембата.

Воронцов уже выставил на стол бутылку коньяка:

– Прошу к столу, герой!

– Благодарю. Давай, Дим, по-быстрому сто граммов проглотим и разойдемся.

– Что так?

Андрей уточнил:

– На время разойдемся. К 18.00 дома накрывай полноценный стол.

– Не понял?

– Ты забыл о нашем разговоре перед последним моим вылетом?

Воронцов потер подбородок:

– Честно говоря…

– Я обещал прийти свататься. А свои обещания привык выполнять.

Лицо Воронцова просветлело.

– Дело! Рад! К твоему приходу все будет готово! А… это, Ольга сама-то знает?

– То, что вечером встречаемся у тебя, – да, остальное – сюрприз!