Альберт Байкалов - В окопах Кремля

— Я поздоровей тебя еще буду, — с брезгливой усмешкой сказал бывший прокурорский работник. — Как говорится, не дождетесь. Это скорее вас перебьют в ближайшее время такие же, как вы, идиоты, либо сядете. Не исключаю, что могут и хозяева списать. Вас ко мне ведь Захар направил?

— Мы по собственной инициативе, — уже без прежнего пафоса ответил Капрал. — Как и вы.

— В отличие от вас мы действуем в рамках закона, — продолжал злить бандитов Полонов. — Сделали заявку, определились со временем и численностью митингующих. Вы же сразу на три статьи заработали…

— Чего? — протянул Агап.

— Незаконное проникновение в жилище, хранение оружия и угроза убийством, — Полонов снял куртку, спокойно повесил на вешалку и стал помогать жене. — Так что убирайтесь прочь!

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Капрал и достал левой рукой сотовый телефон: — Сейчас я в нее квакну, и ты завтра будешь занят другим делом.

— Каким, интересно? — замер Полонов.

— Подготовкой к похоронам своей дочери… В Одинцово у ее дома уже наши люди.

— Скоты. — Полонов схватился за грудь и, не обращая внимания на направленные на него стволы, прошел в комнату.

Рухнув на диван, с которого только что поднялся Капрал, он некоторое время смотрел прямо перед собой, потом тихо позвал:

— Машенька!

— Тебе что, водички? — засуетилась женщина. Она норовила пройти к мужу, но боялась.

— Позвони Николаевичу, пусть все отменит, — тяжело дыша, попросил он. — Спросит, почему я сам не позвонил, скажешь, заболел…

— Значит, вопрос закрыт? — на всякий случай спросил Капрал, когда женщина выполнила просьбу мужа.

— Да что толку с вами бороться? — вспылил мужчина. — Раньше кооператорам в зад паяльники совали да утюги на живот ставили. Еще стариков на рынках трясли. А теперь вовсе распоясались. Безо всяких утюгов люди сами покорно деньги несут. В Москве еще что, — вздохнул он. — Вы за пределы области, в Иваново, например, съездите. С кем ни говорил, официальная заработная плата в среднем по городу три, четыре тысячи рублей. Неофициальная — шесть. При тотальной безработице люди согласны и за такие деньги пахать. Как раз услуги ЖКХ оплатить… Ну и как жить, например, матери-одиночке?..

— Кому сейчас легко? — хмыкнул Агап.

— Легко сейчас тому, кто ворует миллиарды у народа и переводит их на зарубежные счета. Таких подонков и не сажают отчего-то. А если уж совсем обнаглели, так отделываются несколькими годами условного срока. Зато не дай бог повариха из детского сада прихватит домой пару оставшихся котлет и немного гречки. Засадят как рецидивистку…

— Ты, папаша, уже что-то загнул сильно, — незаметно увлекся разговором Капрал. — Не поверю, что за это сажать станут.

— Это я, конечно, утрировал, — оживился Полонов, словно забыв, что всего лишь несколько минут назад этот крепыш в маске угрожал ему: — Но вот реальный случай из жизни. Не скажу сейчас, какое село, но где-то в Поволжье, мать-одиночка с тремя детьми работала в школе уборщицей. Как это бывает, они последними уходят из школы. Раз ее поймали при попытке вынести из школьной столовой несколько булок хлеба, три килограмма риса и сухофрукты…

В общем, все потянуло более чем на тысячу рублей. Директриса поймала, отвела к участковому. Год условно. Женщину, естественно, уволили. Она с трудом устроилась в детский сад. Там через некоторое время история повторилась. Влепили четыре года общего режима. Отсидев два, подала на УДО, отказали как рецидивистке. А она всего-навсего хотела детей накормить!

— Послушай, папаша! — неожиданно вспылил Ярик. — Ты думаешь, я этого не видел? Посмотри на меня! — Он ткнул себя в грудь пальцем.

— Ты сначала лицо покажи, чтобы на тебя смотреть, — со злостью ответил Полонов. — А то напялили на себя маски.

— Если мы их перед тобой снимем, нам придется тебя убить, — как само собой разумеющееся, ответил Агап.

— Это почему? — захлопал глазами бывший прокурор. — Ах, да. И как я мог забыть? Мне потом предложат составить фоторобот, а еще, не дай бог, вы уже отметились, и снимки с вашими мордами уже есть в картотеках.

— Почти угадал, — хмыкнул Агап.

— Мать с отцом продали квартиру и стали участниками долевого строительства, а их кинули, — все никак не мог успокоиться Ярик. — Жили в домике из фанеры, как бомжи. Я обоих в течение месяца схоронил. Но все равно окончил институт, женился. А что потом? Она сирота, которую после наступления совершеннолетия из детского дома выставили и, согласно закону, предоставили жилое помещение. Когда я туда пришел, ахнул. Барак на окраине города. Его на скорую руку в войну строили для рабочих эвакуированного завода. Пола нет, потолка тоже. Да что ему говорить? — Он со злостью плюнул себе под ноги. — В результате жена ушла, едва подвернулся случай устроить жизнь, а я сюда. Страна такая, она породила взяточников и бандитов… Одни рады новому спорткару за несколько миллионов баксов точно так же, как где-то на периферии другие счастливы, если у них есть в доме обычный сахар…