Альберт Байкалов - В окопах Кремля

— Смотрите, во дворе свет загорелся, — заволновался Стас, не спускавший с дома глаз.

— А в доме погас, — раздался голос Монгола.

Ворота гаража открылись.

— Почувствовали, что мы их раскусили, дождались темноты и теперь бежать надумали, — трясясь то ли от холода, то ли от возбуждения, процедил сквозь зубы Костыль.

Зажав руки коленями, он даже подался вперед, чтобы лучше видеть, что происходит во дворе дома. В целях конспирации они лишь пару раз заводили машину, чтобы хоть немного прогреть салон, однако окна сейчас отпотели так, что приходилось то и дело протирать их тряпкой.

— Может, когда будут выезжать со двора, перекрыть им выезд? — Стас посмотрел на Костыля. — Сразу двух зайцев убьем. Загоним обратно во двор и пройдем в дом.

— А зачем нам дом?

— Может, там то, что мы ищем?

— Нет, — покачал головой Костыль. — Если дискеты и бумаги у жены Падали, то она их возит с собой или спрятала на квартире в Москве.

— Так что делать-то будем? — увидев, как из гаража выкатился джип, заволновался Тунец.

— Вариантов два — подрезать на трассе либо проследить, куда поедут и где остановятся на эту ночь, — еще не зная, какому отдать предпочтение, сказал Костыль.

— На трассе опасно, лучше, конечно, отследить, — просипел Тунец.

— А если они заметят, что их ведут? — спросил Монгол.

— Будем стараться, чтобы этого не произошло, — ответил ему Костыль.

— Все, со двора выезжают! — выдохнул Стас.

— Заводи! — коротко скомандовал Костыль, как только осветились сосны включенными фарами выезжавшего со двора джипа.

Стас повернул ключ в замке зажигания, включил передачу. Джип с беглецами уже выехал за ворота, которые стали автоматически закрываться, и, набирая ход, устремился в сторону автострады.

Не дожидаясь команды босса, Стас вдавил педаль газа в пол. Машина рванула вперед. Они стояли на спуске, с которого почти сошел снег, и машина мгновенно набрала бешеную скорость. Вот и выезд на дорогу. В какой-то момент Костылю показалось, будто прямо перед его лицом разорвалась граната, а он разлетелся на мелкие кусочки. Однако через какое-то время он ощутил руки, ноги, голову, которая стала наливаться пульсирующей болью. Возвращение сознания, а может, души в тело, проходило мучительно.

— Шеф! — Кто-то тряс Костыля за плечо. Он не мог понять, где находится и вообще кто он. Лишь ощущение холодного металла, к которому прижимался левой щекой, позволяло различать голоса. Однако содержания слов он еще не понимал. Потом Костыль почувствовал, как его взяли под руки и потянули по этому листу железа. Неожиданно ему показалось, будто работают двигатели «Монолита», елозя резаками-струнами, и его волокут именно под них, как Падакова.

— А он живой? — вновь раздался чей-то голос.

— Ты тяни, — прохрипели в ответ.

Неожиданно Костыль ощутил холод. Его положили на что-то мягкое и холодное.

— Костыль! — Голос Тунца и легкие шлепки по лицу окончательно вернули ему сознание.

— Что это было? — с трудом спросил он.

— Этот гаденыш нас за задний мост к дереву привязал, — раздался откуда-то сверху голос Стаса. — Трос прочный, с мизинец толщиной. Гад, с запасом на разгон… У-у, сука! Поймаю — порву, как Тузик грелку…

— А я? — Костыль наконец открыл глаза и увидел на фоне звездного неба чей-то силуэт. Мир, вдруг медленно набирая скорость, начал кружиться. Он зажмурился.

— Ты головой лобовое стекло выбил и вообще на капот вылетел, — ответил Тунец. — Голову бинтовать надо. Кровь хлещет.

Только сейчас Костыль почувствовал, что кто-то прижимает к его темени тряпку. Скорее всего это был Монгол.

Костыля подхватили на руки и уложили на заднее сиденье. Голова оказалась на коленях Монгола, при этом пришлось подтянуть ноги. Положение незавидное, но никуда не денешься. Тунец сел вперед и первым делом выломал остатки стекла.

— Пока до Москвы доедем, околеем, — вздохнул он.

— Какая Москва?! — удивился сидевший за рулем Стас. — Нам в Малиновку сейчас надо ехать.

— Зачем? — удивился Тунец.

— У шефа голова разбита.

— И кровь не останавливается, — согласился с ним Монгол.

— Может, вы меня спросите? — возмутился Костыль, но голоса своего не узнал и еще понял, что не может внятно говорить.

— Что он сказал? — встрепенулся Тунец.

— Я не понял, — признался Монгол. — Давайте скорее в больницу…

Между тем Костыль стал погружаться в странную болезненную дрему.

Однако сквозь туман слышал вопли Стаса, что машина не едет, что оторван задний мост. Потом вдруг понял, что его несут на руках, и будто растворился в странной пустоте.