Кирилл Казанцев - Доказательство чести

Его все понимали, потому что формально он был прав. Марин действительно несколько лет работал в суде Центрального района. Он и вправду занимал должность заместителя председателя. Но свою фразу этот господин мог произносить с легкостью и уважением к сказанному лишь за пределами упомянутого учреждения. Проблема в том, что все его коллеги знали, что судьей Марин работал два года, а в должности председателя — три месяца.

Как известно, два преступника — это уже организованная группа. Соответственно, два года — не один, а уже несколько. Кто за стенами суда будет разбираться, как давно Марин там работал и когда стал заместителем председателя?

Причина такого стремительного карьерного роста крылась не в гениальности Марина и не в его паранормальных способностях. Он не мог досконально разбираться в сложных делах и выносить приговоры за то время, пока тлеет табак в трубке. До Шерлока Холмса, как и до просто порядочного человека, Владимиру Викторовичу далеко. Все перечисленное выше излишне, если есть другие способности.

Одна из них — точное выполнение задач, поставленных руководством. Для Марина это прежде всего председатель областного суда Лукин и дальше по ниспадающей, по покатым стенам судебной пирамиды. Тут стоит упомянуть сразу нескольких председателей: квалификационной коллегии, совета судей, суда Центрального района. Впрочем, на них можно не обращать внимания, если у тебя все в порядке с Игорем Матвеевичем.

Антон коротко постучал, тут же толкнул дверь и заявил:

— Здравствуйте, я Полторацкий, из правового управления мэрии.

— Как вы не вовремя.

— Уж простите, так получилось.

Ожидая, пока Марин расчешет свои каштановые волосы перед зеркалом, Антон отошел к окну.

— А вы чего, собственно, хотели? — Судья удивился такой наглости, прошел за стол и, протирая очки, вопросительно уставился на крепкую спину гостя. — Как, кстати, вы себя назвали?

— Полторацкий. — Антон развернулся. — Заместитель начальника правового управления.

— Впервые слышу.

— Это неудивительно. Я с понедельника в должности. До этого работал на Алтае. В совете директоров леспромхоза.

Расчет был верный. Копаев повел себя немного неадекватно, заставил Марина переспросить насчет его должности. Так возникла возможность озвучить и другую. Дело леспромхоза рассматривалось в Алтайском крае полгода назад. Марин был приглашен в качестве судьи вынесенного процесса.

Абсолютно коррумпированная система леспромхоза, позволяющая выкачивать миллиарды из Алтайского края, подверглась обструкции, и около пятнадцати участников преступного сообщества были посажены на смешные сроки. Всем было известно, что леспромхоз — московский проект. До поры никто не вмешивался в преступную схему. Бонусы от криминальной деятельности распределялись в высших эшелонах власти. Но начались заказные убийства, и делом заинтересовалась ФСБ. Было принято решение закрыть шушеру, чтобы отвести внимание федералов от главных фигурантов.

Марин был в курсе событий, участвовал в схеме общего судебного процесса. Теперь перед ним появился человек, который остался на свободе после генеральной чистки. Это свидетельствовало о том, что Полторацкий причастен к верхушке теневого бизнеса леспромхоза. Фигура крупная и абсолютно криминальная.

Если бы Марин мог, то навел бы справки у тех, кто ушел от громкого процесса. Но он не имел такой возможности. Копаев был уверен в этом, и сейчас выяснилось, что не зря.

— Вы вчера Пермякова арестовали.

Это была не атака, скорее авангард, передовое подразделение, разведка, за которой последуют основные силы.

Поэтому Марин ответил так, как и должен был:

— Я помню.

Больше всего заместителя председателя суда коробило то, что гость разговаривал, стоя к нему спиной.

— За что? — Копаев-Полторацкий приблизился к судье на расстояние вытянутой руки.

— Уж не отчета ли вы от меня требуете?

— Нет, конечно. — Антон прошел к столу и сел на место, обычно занимаемое адвокатом.

С этого момента он, даже не подозревая об этом, наградил себя соответствующей ролью со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Я спрашиваю лишь потому, что Пермяков — друг одного моего знакомого.

— Ну и что? — Марин вяло пожал плечами.

— Ничего. Что ему инкриминируют сотрудники полиции?

— Взятку, господин Полторацкий. Что еще можно инкриминировать сотруднику следственного комитета? Взятку либо злоупотребление служебными полномочиями. В данном случае мы ведем речь…