Михаил Нестеров - Невольник мести

– Предупреждаю вас, товарищи офицеры, что ни одно слово, произнесенное здесь, не может стать достоянием третьих лиц, – заключил полковник. – Сейчас я вызову Марковцева, и мы вместе обсудим план операции, но без упоминаний деталей, о которых Марковцев не должен знать ни-че-го. Контролируйте себя.

Вошедший Сергей присел за стол, отметив на нем обилие бумаг и фотографий. Причем карточки были склеены между собой, а их качество и ракурс говорили об аэрофотосъемке.

– Обратил внимание, да? – Эйдинов перехватил взгляд агента. – За снимки мы заплатили четыре тысячи долларов.

«Это больше, чем сто баксов», – усмехнулся Марк, невольно глянув на решетку, за которой прятался чувствительный микрофон, и Катя Скворцова предстала в его мыслях, как Кэт из «Семнадцати мгновений весны»: в эбонитовых наушниках.

– Это план учебного центра Давлатова, – полковник разложил на столе топографическую карту, где красным карандашом были обозначены в основном прямоугольники. – Его набросал генерал Зубахин. А этот, – сверху Эйдинов положил точно такую же карту, но с синими пометками, – начертал Андрей Столяров. Должен похвалить вас обоих, – полковник поочередно оглядел Петрова и Марковцева, будто погладил их своим взглядом по головке. – Если честно, я бы не догадался спросить Столярова о его совместных с шефом командировках в Азербайджан. А Зубахин умолчал об этом факте.

– Со слов Столярова, был он в школе всего-то два раза, но тоже в качестве инструктора, – сказал Петров. – Андрей устроил боевикам мастер-класс по прыжкам со сверхмалой высоты.

– А ты, Толя, прыгал когда-нибудь с парашютом? – спросил Марк.

– Нет.

– Тогда с парашютом прыгну я.

Петров на время задумался.

– Это анекдот?

Марк пожал плечами:

– Это притча о двух пассажирах падающего самолета, у которых был один парашют на двоих.

– Не будем отвлекаться, – Эйдинов легонько шлепнул мягкой ладошкой по столу. – Да, факт мастер-класса Столярова подтвердил позже и генерал. Как бы то ни было, мы смогли проверить показания Зубахина относительно расположения объектов на территории базы. Сергей, к тебе вопрос как к специалисту: может ли диверсионная группа уничтожить базу террористов?

– А для чего, по-вашему, предназначены диверсионные отряды?

– Меня не интересуют общие ответы, а ты отвечаешь вопросом на вопрос. Я имею в виду конкретную базу, чей состав меняется, быть может, качественно, но не количественно. Это триста боевиков, треть или половина из которых прошли интенсивный курс диверсионной подготовки. Прошу не забывать и идеологическую сторону вопроса: все они ярые приверженцы ваххабизма. Фанатизм их нам хорошо известен. – Полковник жестом дал понять, что Марковцев может закурить в кабинете.

– Уничтожить, полковник, не значит перестрелять как свиней, – Сергей затушил спичку и бросил ее в пепельницу. – Речь, как я понял, идет о ликвидации базы.

Эйдинов изобразил на лоснящемся лице удовлетворение:

– Черт возьми! Ты начал понимать меня с полуслова.

– Не надо язвить, полковник. Лучше ответьте мне на вопрос, почему вдруг вы занялись подготовкой диверсионного акта? Что, профильный отдел военной контрразведки получил другой статус?

– Сергей, ты знаешь ответ на свой вопрос. Ведомство, которое курирует нашу работу...

– Называйте его Советом безопасности, – покосил Марковцев.

– Я никак не буду называть его. А твоя догадливость может здорово сократить твои сроки работы на наш отдел, – предостерег Эйдинов агента и вернулся к теме разговора: – Мы уже говорили, что дело Зубахина никогда не дойдет до суда, стоит ли кто за ним из руководства ГРУ или нет. Если высокопоставленных чинов из Генштаба или Минобороны и привлекают к уголовной ответственности, то лишь согласно русскому менталитету: за финансовые преступления, то бишь за воровство.

Начальник отдела взял паузу, чтобы глотнуть минеральной воды.

– Зубахин не дурак, – продолжил он, – и я подкинул ему идею, чтобы все грехи преступной деятельности он взял на себя. Позже я понял, что оказался прав: Консультант сообщил очень интересные вещи. И они перекрывают собственно интерес к фигуре любого ранга, которая может стоять за генералом. Пока перекрывают, – не совсем уверенно уточнил полковник. – Согласно этому интересу, мы не можем себе позволить копать глубже, нам важно отработать первые полученные данные. То есть опять же нам, не привлекая другие спецслужбы, предложено проанализировать ситуацию и набросать прикидочный план диверсионного акта.