Михаил Нестеров - Невольник мести

Сергей спустился в яму, которая доходила ему до колен, аккуратно расстелил на дне припасенное байковое одеяло и протянул напарнику руку:

– Помоги выбраться.

В следующий миг Марк сдернул услужливо подавшегося вперед Филимонова вниз, заводя его руку за спину и прижимая его к себе. Другой рукой он зажал ему рот и нос и довольно легко удерживал до тех пор, пока тело напарника не обмякло. Что-то подобное уже случалось в жизни Сергея, когда в туалете аэропорта он ломал горловые хрящи руководителю пресс-центра ГУВД Новоградской области майору Маханову. Как и сейчас, то была вынужденная мера.

Отпустив тело Филимонова, Сергей вытер руки о его куртку и осмотрел ладонь. Попытка «людоеда» укусить нападавшего оказалась удачной, сейчас на ладони Марковцева виднелся темно-вишневый кровоподтек в виде полумесяца.

Прежде чем скрыть труп под железным листом, Сергей открыл покойнику рот, зафиксировав его при помощи спичечного коробка, снял с него куртку с биркой – «ФИЛИМОНОВ В.А. 2-й отряд» и вытащил все из карманов.

Бирка у «людоеда», как и у самого Марка, оказалась из нержавеющей стали, что должно было сыграть свою роль в разработанном плане побега.

Когда Марковцев водрузил шкаф на место и подмел пол, ничто не говорило о жутком тайнике.

Во вторник, 14 ноября, машина за продукцией, как всегда, пришла рано, еще до утренней проверки началась ее загрузка. Сергей подождал, когда грузчики уйдут за очередными тюками, и подложил под один из них куртку своего напарника. Расписание он выучил наизусть. Кроме водителя, в кабине «ЗИЛа» поедут двое расконвоированных и выгрузят на складе готовой продукции тюки с рукавицами и перчатками. За просто так на зоне не дают относительную свободу, каждый из расконвоированных активно стучал начальству.

Колония нетерпеливо ждала, когда «разбудят» Филимонова. Все семь отрядов стояли на плацу перед штабом. Работающие в промзоне уже были отмечены, отметили и дневальных. Согласно списку отрядных в строю не хватало одного человека. Обычно кто-нибудь из заключенных засыпал, найдя теплое местечко, и опаздывал на проверку. Соню, когда его обнаруживали, специально пускали вдоль строя, и на него сыпались тумаки.

Сергей стоял в середине длинной колонны и изредка посматривал на начальника отряда. Тот уже подходил с вопросом, где его напарник. Марковцев пожал плечами: «Из промки я выходил один».

Через два часа – заключенных, мерзших на холодном ветру, так и не распустили – Сергея вызвали в штаб.

Марковцева допрашивал лично зам по режиму.

– Где Филимонов? – нервничал Астраханбеков.

– Не знаю. Он раньше меня ушел. Смену я один сдавал.

– Куда ушел? Зачем? Что говорил? – сыпались на него вопросы.

Марк не стал пожимать плечами. Это могло не понравиться начальству, разом бы угодил в шизо минимум на десять суток.

Сергей хорошо подготовился к разговору, его сухие ответы были более чем обстоятельными. На лице догадка, легкая досада, что приходится что-то говорить, так или иначе сдавая товарища, решившегося «дернуть на волю». Главное, убедить, что ты не причастен к побегу, ничего не знал о приготовлениях напарника.

– Что было у Филимонова из вольной одежды? – Астраханбеков сверлил заключенного пронзительным взглядом.

– Видел я у него вязаный джемпер, трико...

Сегодня же, справедливо подумал Марк, в отрядах начнется шмон. Будут изымать все – от лишней пачки чая до исподнего гражданского. До сей поры начальство колонии попустительски смотрело на то, что большинство заключенных носят под робами свитера, под брюки поддевают теплые трико, – отчасти оттого, что из этой колонии еще никто не убегал.

– Закройте его, – распорядился Астраханбеков.

В отстойнике штрафного изолятора Марк просидел до позднего вечера. Каждые полчаса его выдергивали на допрос. И каждый раз, возвращаясь в сырую камеру с длинными нарами у стены, Сергей облегченно вздыхал: если бы ему дали «сутки», определили бы в общую камеру.

Окончательный вздох облегчения вырвался у него, когда он вечером переступил порог котельной, заступив на очередное дежурство. На губах Марковцева проступила ироничная улыбка, едва он вспомнил предостережение отрядного: «Смотри не сгори!»

Четверть задуманного была выполнена. И эта четверть сейчас играла на руку Марку: Филимонова объявили в розыск, каждый постовой имеет на особо опасного преступника, осужденного за убийство, точную ориентировку. А в штабе до сих пор гадают, почему собаки не среагировали на запах человека в кузове «ЗИЛа»? Ведь каждую машину, покидающую зону, тщательно обследуют специально обученные овчарки. Они без привязи бегают по хорошо простреливаемому периметру предзонника, злобно скалятся на заключенных возле КПП и штаба.