Михаил Нестеров: Невольник мести

Дагестан, 20 декабря, 10.50

Распоряжения генерал-полковника Ленца выполнялись быстро и безукоризненно. А его приказ подготовиться к поисково-спасательной операции лучшему экипажу был понят буквально.

Экипаж поисково-спасательного вертолета «Ми-8», ожидающий означенного срока, состоял из трех человек – 46-летнего генерал-майора Николая Бурдасова, воздушного аса с большой буквы, полковника Василия Иваненко и еще одного полковника – Алексея Малова. Экипаж вертолета прикрытия «Ми-24» тоже был сплошь из полковников.

До вылета оставалось около полутора часов, но неожиданно механики военной базы с удивлением увидели, как спешно, почти бегом направляется к боевой машине генерал-майор Бурдасов, а за ним оба экипажа.

Прогретые двигатели взревели, и вертолеты, лихо развернувшись, взяли направление на запад.

Механиков удивило также, что, набирая скорость, «вертушки» пошли прямо на дагестано-азербайджанскую границу.

Полковник Иваненко «на ходу» делал поправки, внося в карту изменения. Единица, которую они должны подобрать, согласно сообщению, идет строго на север, изменилось и контрольное место ПСО. Сверив маршрут, полковник передал командиру:

– Товарищ генерал, возьмите два градуса вправо. Зайдем на прямую с небольшим запасом.

Машины шли со скоростью двести сорок километров в час. Они уже миновали границу, взрыхляя винтами небо чужой территории. Вертолет сопровождения летел в стороне и чуть сзади.

Марк уже не оглядывался, он бежал в хвосте колонны, приготовив сигнальную ракету. Должны, просто обязаны радисты ГРУ перехватить сообщение, они же наверняка слушали эфир.

В середине колонны находился человек, выглядевший на шестьдесят пять. Генерал-майор Зубахин. Сергей, казалось, вообще не обратил на него внимания, словно положено генералу находиться среди заложников, лишь бросил на него тяжелый взгляд и прошел мимо главного виновника, главного преступника. Может, руки не захотел марать. Либо пули на такое дерьмо было жалко, ибо сейчас пули виделись символом жизни, а не смерти. Они спасли заложников и оставили в живых трех бойцов отряда.

– Дело сделано. Направление – север. Принимайте двадцать семь мест – квадрат... – «долбил» Подкидыш. – Один-Двенадцатый – Главному. Дело...

Дело сделано...

«Герои возвращаются. Герои не умирают».

Для Сергея Марковцева в этом вопросе, не дающем ему покоя на протяжении двух с лишним лет, была поставлена окончательная точка.

Через тридцать шесть минут полета «вертушки» сделали разворот на девяносто градусов, снизились и сбавили обороты, идя со скоростью девяносто километров. Под ними был означенный квадрат, и оба экипажа искали глазами сигнальную ракету.

– Вижу, товарищ генерал, – полковник Малов указал вправо, где, вспарывая воздух и оставляя за собой судорожный след, вверх взметнулась красная точка.

Бурдасов развернул машину и, сбавляя обороты, пошел на снижение. Место для посадки было удобным. «Ми-8» опустился на свободное от деревьев место, примяв колесами кусты. «Ми-24» гонял воздух в шестидесяти метрах, ощетинившись ракетами в южном направлении.

Генерал-майор не без интереса поглядывал на разношерстную толпу, среди которой выделил руководящего посадкой высокого человека в обгоревшей куртке. Тот был без головного убора, с висящим на груди автоматом.

Вначале погрузили раненого командира расчета, потом в салон стали подниматься заложники.

Марковцев стоял рядом с лестницей и остановил шагнувшего на первую ступеньку генерала Зубахина.

– Ты последний. Следующий, – поторопил Марк очередного солдата. – Следующий... Подкидыш, вперед. А теперь ты, генерал.

И шагнул следом.

В салоне Сергей бесцеремонно согнал заложника с крайнего места и посадил на него Зубахина. Сам сел рядом.

Вертолет вмещал двадцать восемь человек, всего сели двадцать семь. Даже это говорило о том, что кто-то несправедливо забыт – там, откуда уже давно не слышны звуки перестрелки, лишь грохнул, словно на прощанье, мощнейший взрыв: это разорвалась в огне столовой мина.

«Слетать бы туда», – подумал Марк.

Но то была несбыточная мечта: пилоты получили приказ и не нарушат его ни под каким предлогом.

Подкидыш сказал командиру экипажа, что можно подниматься, назвав генерал-майора Бурдасова, чье лицо под шлемом выглядело моложе обычного, братком.