Михаил Нестеров - Последний контракт

Дудников, оставляя наконец-то обочину и обретая надежное сцепление с дорогой, отпустил джип вперед и по команде Рукавишникова был готов догнать его, снова поднимая пыль и щебень с обочины, и дать возможность ему отстреляться слева.

Сейчас майору не до телефонных звонков, уже более или менее спокойно думал стрелок, изготовив оружие. Для него главное — обогнать и второй грузовик, а там совсем близко родная милиция. Он сдался на этом бешеном этапе, хотя мог побороться и столкнуть преследователя в кювет. Может, он не такой уж лихой водитель.

В это время Дудников подогнал свою машину почти вплотную к джипу и резко взял вправо. И снова прибавил скорость.

А перед глазами автоматчика уже другие колеса.

Ему показалось, что водитель джипа бросил руль и пригнулся. Не мешкая, Рукавишников придавил спусковой крючок, и «Калашников» задергался в его руках.

Майора Косоглазова отбросило влево, и его руки автоматически вывернули руль в ту же сторону. Он был еще жив, когда, его машина вылетела на встречную полосу, найдя свободный участок в этом сплошном потоке. В джип тут же вмазалась «Газель». И обе машины стали как вкопанные. Но то длилось какие-то мгновения. «Газель» получила удар от своего собрата «Соболя», идущего с транзитными номерами, в него въехали «Жигули» пятой модели.

Сошла на обочину, а потом в придорожные кусты и «десятка» — в сотне метров от речки Рожайки и в полукилометре от ДПС. Оставив оружие на заднем сиденье, Рукавишников первым выбрался из машины. Открыл багажник и перенес пластиковую канистру с бензином в салон. Брызнув на сиденье, поджег.

Дудников поднялся по пологому откосу и поджидал товарища на обочине. Сморщился, когда в сереющее небо взметнулся огненный факел.

Они пересели в синий «Форд», который все это время следовал за ними, и перекинулись с водителем красноречивыми взглядами. «Форд» развернулся и поехал в сторону столицы. Пробка на месте происшествия освободила трассу, и помех не было ни слева, ни по ходу движения.

На вопрос Адамского, как все прошло, Рукавишников сжато и не без намека ответил: «Как в Японии».

— Когда к нам приходит запрос, мы ведем дело. Это касается и конкретного человека с конкретным обращением. В любом случае они начинают работать на нас. Вас устраивает такой вариант? — спросила Катя Скворцова бывшего полковника московского РУБОПа Николая Баженова.

— Да, — ответил Николай Николаевич.

— Хорошо, — коротко кивнула начальник отдела. Она принимала гостя в своем кабинете на Большой Дмитровке, смотрела в окно, расположенное справа от рабочего стола. Косые лучи ласкового сентябрьского солнца падали на телефонный аппарат, краем задевали широкий бокал с остывшим кофе и капелькой коньяка.

В своем вступлении майор Скворцова пропустила важную деталь: если дело окажется неинтересным для управления ФСБ, мелким и прочее в том же духе, никакого продолжения не будет. Впрочем, об этом не мог не догадываться и сам Баженов. Полковник милиции понимал, что здесь на слово не верят, его личность и его показания будут неоднократно проверяться по каналам ФСБ. И такие шаги наверняка были сделаны. Он попросил аудиенции, написав письмо на имя директора ровно три дня назад, и только сегодня его решили принять. Эти дни не прошли для оперативников ФСБ впустую.

Баженову было сорок девять. Плечистый, среднего роста. За последние годы его шевелюра поредела, и он выбрал для себя вариант стрижки наголо. С такой прической он здорово походил на актера Валерия Золотухина. Его прозорливый взгляд также поблек со временем, а непринужденную и спокойную манеру вести разговор стали портить нервишки.

— Наше здание нашли сразу, не плутали? — Скворцова решила позволить полковнику немного расслабиться и настроить его на разговор. Не дав ему ответить, продолжила с легкой улыбкой: — Однажды журналисты долго не могли найти нас, перезванивали, спрашивали. Я отвечаю: не там ищите, мы ближе к Кузнецкому Мосту. Они же махнули на Лубянку.

— Нашли? — спросил Баженов.

Катя рассмеялась.

— Минут через двадцать. Вы когда оставили службу, Николай Николаевич? — спросила она. При этом кисло, как показалось Баженову, улыбнулась.

Позавчера ровно в одиннадцать случилось событие, которое Катя поджидала с нетерпением. Хотя ее заверяли в успехе затянувшегося мероприятия, она все же не надеялась на благополучный исход. Возглавить отдел управления ФСБ — это огромный карьерный шаг. Катя полагала, что начальство приличия ради может потянуть резину. Плюс существуют общепринятые вещи, сроки и так далее. Наконец есть такое нехорошее слово «отработка». Вдруг ее ненавязчиво попросят отработать в каком-нибудь незавидном деле. Недопустимо ее появление в управлении с каким-никаким торжествующим ликом: «А вот и я! Новый начальник отдела». Самое разумное ее появление — под тяжелый и слегка и натужный генеральский скрип: «А... Вот и ты... начальница».