Михаил Нестеров - Приказ обсуждению не подлежит

А вообще тот опросник был составлен в кон, что ли.

В общем-то стандартный, но он стал чем-то вроде астрологического прогноза, точнее, превратился в него.

Причем с «первой цифры». Полковник интересовался политическими событиями, в профессиональной деятельности предпочтение отдавал работе с людьми. Он заметил нечто существенное, на что другой не обратил бы внимания. Составляя тексты телеграмм, он, «располагая минимумом справочного материала, четко и ясно излагал свои мысли». Он нашел повод для вступления в контакт с незнакомым человеком, провел с ним беседу (и не с одним). Пусть не легко, но общался с иностранцами. Потом поимел рекомендации своих руководителей. Повлиял на Марту силой своего убеждения. Чего еще он натворил, имея такое блестящее руководство?

Да, вот еще что: сработал в группе, сохранил самообладание, выполнил указание своего начальника, не будучи уверенным, что это приведет к успеху.

И в конце концов он нашел общий язык с людьми, которые резко отличались от него манерой поведения, уровнем интеллекта, моральными принципами и так далее.

Марта, находившаяся рядом с Артемовым, приняла звонок. Выслушав абонента, она ответила:

— Хорошо.

«Что?» — глазами спросил Михаил Васильевич.

— Борович отменил прежнее распоряжение, — ответила Марта. Наморщив лоб, она покачала головой:

— У меня странное чувство… Мне кажется, что твой Директор лично встречался с Боровичем, что они заодно.

— Они обязательно встретятся, всему свое время, — ответил Артемов. — Теперь-то ты веришь, что все пройдет удачно?

— Просто хочу верить в удачу, — вздохнула немка.

Она посмотрела на часы: пора отправлять диверсионный катер. К одиннадцати вечера он уже доложен находиться в районе Банияса, а к началу операции взять курс на Латакию. Катер — это подстраховка, вполне возможно, что он не понадобится и боевики уйдут в Турцию на вертолете.

— Расскажи, — попросила она, — про Марка. Хочу , знать о нем.

Михаила Артемова подмывало пересказать содержание отчетов Сергея Марковцева, с которыми он ознакомился по настоянию Спрута. Но своими словами у него вряд ли что-нибудь получилось. Он бы не смог передать дух, стилистику. Спрут был прав, когда сказал, что Марк не отчеты писал, а валял дурака. Однако эти три эпизода из жизни Марковцева никуда не выкинешь.

13 ноября 2000 года.

Колония строгого режима УР-45/3

…В котельной, где я работал истопником, я отодвинул шкаф в дальнем углу, снял с пола металлический лист и стал копать яму. Вынутый грунт выносил в ведре и разбрасывал вокруг котельной. За день до этого я плеснул на рукав куртки соляра и поджег, находясь в непосредственной близости от топки. Это случилось в тот момент, когда в промзону входили заключенные и сопровождающие их «менты». Я выскочил в горящей одежде, срывая ее на ходу. Проходивший мимо начальник второго отряда принял участие в тушении моей куртки и сказал: «Марковцев, ты когда-нибудь сгоришь». Я несильно обжег руку, и начальник отряда направил меня в санчасть, где мне сделали перевязку, и я отправился на свое рабочее место.

Мой напарник Всеволод Филимонов (мы работали с ним в ночную смену) спросил, что я делаю. Я ответил, что подкоп: хочу совершить побег. Филимонов специально замерил расстояние от котельной до забора, которое оказалось в пределах ста метров, и сказал, что за десять лет не выкопаешь. Я как раз докопал до метровой глубины. Сдернув Филимонова вниз, я задушил его.

Потом я снял с него куртку с металлической биркой «ФИЛИМОНОВ В.А. 2-й отряд» и опустил его в яму, скрыл труп за железным листом и поставил на него шкаф.

На следующий день (14 ноября) я подбросил куртку Филимонова в машину, которая забирала готовую продукцию (рукавицы и сетки для овощей) со склада, и она выехала за пределы колонии.

На утренней проверке Филимонова в строю не оказалось. Позже в грузовике среди тюков с рукавицами нашли его куртку, и Филимонова, как совершившего побег из колонии, объявили в розыск.

Вечером, заступив на смену в котельной, я открыл пару емкостей с мазутом и отворил печную дверцу.

Потом достал труп Филимонова и переодел его в свою робу. Потом пододвинул бочку с мазутом еще ближе к топке и соединил их черенком от метлы. Когда огонь пополз по черенку, я выбежал из котельной…

Я укрылся под деревянным щитом выгребной ямы туалета и просидел там до среды. Сильно обгоревший труп Филимонова опознали как мой по железной бирке «МАРКОВЦЕВ С.М. 2-й отряд» и похоронили.