Михаил Нестеров - Если враг не сдается

Он приковал свой взгляд к папке в руках офицера ГРУ. Неужели? Неужели он вычислил «моль»? В груди Кондратова зародился страх; пока что безотчетный и мимолетный — он быстро прошел, оставляя в душе смятение, которое гнало прочь все сомнения относительно предательства кого-то из военнослужащих его подразделения. Кто это — полковник узнает скоро, очень скоро.

Артемов опустился на стул, положил перед собой личное дело сержанта Литвинова, некоторое время смотрел на фото Батерского, затем передал папку Кондратову.

— Литвинов?! — Глаза полковника округлились. — Не может быть!

Вчерашняя беседа в узком составе проплыла перед его глазами, он мог воспроизвести буквально каждое слово Артемова. Какими оперативными данными он обладал, если предложил начать работу с проверки военнослужащих учебного центра, которые в свое время побывали в чеченском плену?

— Это не Литвинов, — Артемов внес еще большую сумятицу в мысли командира части. — Сержант Литвинов был убит 2 апреля, а его труп обнаружен через два дня в гаражном массиве чуть ли не в центре Самары. Над ним хорошо поработали, — полковник скрипнул зубами, — лицо и руки изуродованы. До сих пор — я повторяю: до сих пор его личность оперативными службами не установлена. Понимаете, с кем мы имеем дело?.. Я к вам пришел за советом, Сергей Сергеич. Давайте вместе подумаем, как взять этого негодяя. Он возглавляет группу спецназа. Ни его заместителю сержанту Моисееву, ни тем паче капитану Шарову приказ передать нельзя: каждое слово станет известно Батерскому. Всякое может случиться.

— Необходимо блокировать тот район, — решительно заявил Кондратов. — Два батальона, считай, уже прошедших полный курс спецназа курсантов. Они возьмут район в кольцо, ни одна мышь не проскочит.

— Только не в случае с Батерским. Он очень опытный агент, наверняка прошел школу в диверсионном центре. Такие способны предчувствовать опасность. С другой стороны, мы не знаем, где именно находится его группа.

— Запросить по радио. Найти предлог не так уж сложно.

— Насторожим его, и он уйдет. Если уже не ушел. Я боюсь за бойцов этой группы, Сергей Сергеич, — честно. Мой приезд мог спугнуть Батерского. Он без малого две недели играл с вами, а чем закончится его игра — не знаю. У нас, мне кажется, есть только один вариант: отдать приказ старшему прапорщику Седову на арест Батерского. Пусть опытные спецы выходят на охоту. А в полку объявите полную боевую готовность. Сколько у вас вертолетов?

— Два. В марте из 2881-й базы вертолетов приказом командующего ПурВО нам передали Ми-24 и Ми-17Н и прикомандировали два экипажа.

— Какими радиостанциями пользуются разведчики?

— Обычными коротковолновыми армейскими, работающими в телеграфном режиме — если надо передать зашифрованную радиограмму, и телефонном — когда особой секретности не требуется.

— У них нет устройств для нахождения группы вертолетом? Ну, чтобы не подавать сигнал ракетой, дымом?

— На складе есть. Такие «дуры», — Кондратов показал их размер руками, — состоят из двух блоков, каждый блок переносится одним человеком. А на приемных приборах, установленных на вертолетах, экран очень маленький: сантиметр на приборе равен километру на земле. Так что самый лучший способ обозначить нахождение группы — дедовский: пирофакелы ночью, дымы днем.

— Экипажам в любую минуту быть готовым к вылету. Отдавайте приказ Седову. В телефонном режиме. Пусть оператор удостоверится, что на связи был Седов.

Игорь Батерский ехал в поезде не один. В четвертом вагоне на нижних местах шестого купе расположились 30-летний Хамзат Тенишев и юная Алла Джабраилова. Тенишев был одет в кожаную куртку — вроде как чеченская гражданская униформа, что относилось и к норковым шапкам. У чеченок принято носить украшения — золото, перстни с бриллиантами. В них они даже готовят, чистят картошку, будто бы не замечая на пальцах дорогих украшений. Алла, чьи плечи укрывал шерстяной цветастый платок, не отступала от этого правила и сейчас походила на цыганку.

Игорь никогда не возил «жигулевские» запчасти за Урал, однако хорошо разбирался в «железках». Это больше для матери, сгодилось и для попутчика. А за Урал он мотался к знакомому офицеру из орского погранотряда. Через него из Казахстана в Россию попадал героин, который реализовывался в Самаре и области местными чеченскими группировками. И доставка отравы не причиняла особой головной боли. Поезд «Орск — Москва» — это не ташкентский или таджикский наркоэкспресс, пока еще он не привлек к себе пристального внимания правоохранительных органов. Иногда, чувствуя внутренний дискомфорт, Батерский находил общий язык с военнослужащими (не было случая в его практике, чтобы в одном вагоне с ним не было солдата), и они прятали в своих вещах «посылку», не вдаваясь в подробности. Игорь легко сходился с людьми, особенно с военными, для одних он был спецназовцем, для других — мотострелком, порой, как в случае с сержантом Литвиновым, — «уклонистом», а по ходу набирающего обороты разговора — раскаявшимся «уклонистом», чем окончательно покорял сердца солдат.