Михаил Нестеров - Если враг не сдается

Вряд ли они отдыхали сейчас, оставляя за собой ровные лесистые участки; если в них и сидело напряжение, то называлось оно по-другому: собранность перед решающим броском.

Зия Могуев жестом подозвал к себе Алексея Косицина, а для остальных подал команду — ложись: поднял согнутую в локте руку и быстро опустил ее ладонью вниз. Пройденное боевиками расстояние говорило о близости базы и точки дозорного — максимум двух. Командир группы российского спецназа должен выставить секрет на подступах к базе именно с этого направления, где кто-то из спецназовцев наследил. Не будет дозорного — хорошо, меньше работы; в противном случае на несколько минут придется сдержать асинхронный, но тем не менее сбалансированный ритм продвижения: Алексей Косицин, не уступающий своим соотечественникам в мастерстве, снимет любого часового бесшумно; а Зия сумеет обнаружить его: увидит призрачную тень от шелохнувшейся ветки, услышит посторонний шорох, дыхание.

Носком ботинка Могуев нащупывал почву под ногами, мягко опускался и медленно переносил массу тела на всю ступню. Следующий короткий и крадущийся шаг; выносимая вперед нога при попадании на сухую ветку должна замереть и после найти другой участок на земле. Чеченец шел пригнувшись, следуя по теневой стороне лесной опушки, держа невооруженную, согнутую в локте руку перед собой и на высоте лица, страхуясь от неприметных веток. С каждым шагом он приближался к объекту, где российские спецназовцы могли оставить ловушки: шнуры или проволоку от сигнальных устройств. Или простой извещатель, который можно изготовить за несколько минут: это два пружинящих контакта, укрепленных, к примеру, на дереве, и изоляционная планка с тонкой проволокой. Заденешь проволоку, и планка выскочит из зажима, давая контактам соединиться. А дальше перед наблюдателем или загорится сигнальная лампа, или прозвенит звонок.

Зия Могуев был знаком с такими ловушками, вроде бы похожими на обычные растяжки, если бы не одна тонкость. Можно заметить проволоку и перешагнуть через нее, но масса тела изменит величину емкости между проволокой и землей, что отметит чувствительный емкостный сигнализатор, состоящий на вооружении спецподразделений.

Могуев давно привык к тому, что расстояние, пройденное ночью, всегда кажется меньше реально пройденного. Однако в этот раз уроженцу Старой Сунжи показалось, что он продвинулся вперед всего лишь на пару десятков метров, а не оставил позади порядка ста пятидесяти. Крадущийся позади Косицин отчетливо увидел его жест — вытянутую горизонтально в сторону и замершую руку: «Вижу противника». Несколько напряженных секунд, которые отдались ломотой в висках, и Алексей послал повернувшемуся товарищу отзыв: «Вижу». Он поднял обе руки вверх и опустил их. Могуев одной рукой указал напарнику направление, а кистью второй сделал несколько быстрых круговых движений, затем перенес ладонь к горлу и резко и выразительно имитировал движение ножа. Что на языке разведчиков значило бесшумно подобраться к противнику и уничтожить его.

Могуев и Косицин не раз вместе ходили на задания и понимали друг друга с полужеста, тем более сигналы были идентичны тем, что подают российские спецназовцы.

Сержант Пиебалгс спокойно относился к мышиной возне у себя под ногами. Рыжие полевки, быстро привыкнув к неподвижному, как монумент, дозорному, сновали от одной норки, замаскированной под слоем такой же красновато-желтой листвы, к другой; порой, как суслики, привставали на задние лапки и недоуменно вслушивались в писк — знакомый и нет. То разведчик демонстрировал, коротая время, свое умение подражать зверушкам. Он выдавал череду коротких свистящих звуков, похожих на звенящее щебетанье, прижав губы к мышечному бугру большого пальца и втягивая через них воздух. Рудгер хотел было ухнуть филином, но отчего-то пожалел «бедных крошек», копошащихся в листве. И лишь однажды, когда самая смелая мышь начала взбираться по шнуровке на ботинке, Пиебалгс шикнул на нее: «Щас ухну!» Мышка напугалась и скрылась в своей норке-базе.

Дозорный, сидевший неподвижно, слегка повел головой, которую защищала каска, обтянутая камуфлированной тканью и утыканная для маскировки сухими ветками вперемешку с зелеными еловыми лапами: под чьим-то шагом слева от старшего сержанта треснула ветка. «Ходит как шахматный слон — наискосок, под ноги не смотрит», — мысленно пожурил товарища Рудгер, инстинктивно ослабляя палец на спусковом крючке «калаша». Его должен был менять Граф Дракула. Глянур на светящийся циферблат часов, Рудгер выразил Владу Якушину молчаливую благодарность: «Молодец, на четверть часа раньше пришел». А где условный сигнал?..