Михаил Нестеров - Если враг не сдается

И еще одна причина, — продолжил Кондратов. — Курсанты в этот раз оказались намного слабее прошлого курса, даже после двух-трех недель обычных нагрузок многие написали рапорта. Конечно, нужно искать причины. А они кроются в первую очередь в том, что многих молодых людей притягивает служба в армейском спецназе, но желание зачастую не соответствует возможностям — и физическим, и прежде всего морально-психологическим. И последняя причина: большой недобор среди офицеров учебного центра. Должности командиров взводов занимают сержанты срочной службы.

Теперь о «простоте» учебной задачи, ее скомканном виде и простенькой стратегии. С чего-то ведь надо начинать, товарищ полковник. Бойцам РДГ нужно как можно раньше привыкать к полевым условиям и поначалу — небольшими группами; находиться в непосредственной близости от населенных пунктов, проходить их и не быть замеченными местными жителями; каждому бойцу необходимо научиться управлять и руководствоваться своими привычками, особенностями организма и психики; жить в одиночестве, адаптироваться к ситуации, понять собственные страхи и так далее.

— Это мне понятно. Другое хочу спросить: спецроту вы всё же скомплектовали?

— Не полностью. Два взвода — сто человек. А вот те, кто прошел отбор, в роте занимают особое положение: вполне боеспособная разведгруппа, 1-е отделение 1-го взвода.

— Еще один вопрос на засыпку. В приказном порядке сформировать роту было нельзя?

— Мы хотели как лучше.

— Хорошо, — покивал Артемов. — Дайте мне дела всех, кто идет в рейд, я хочу почитать их на ночь.

Михаил Васильевич запросил дела всех спецназовцев, хотя машинально в разговоре отметил, что лишь трое из них подпадали под определение «бывшие пленные». Его отчего-то в первую очередь заинтересовал капитан Шаров. Вот с досье ротного он и начнет первую бессонную ночь в этой войсковой части. В основном полковник полагался на свою голову, логику, но знал и такие «люминесцентные» глаголы, как «осенило» и «озарило». Покажется ему в деле Шарова что-то подозрительным, в кабинете ротного тут же сделают обыск. Потом он примется за остальных.

Интересно, представил себе Артемов, что делает сейчас капитан Шаров? Роль капитана в качестве инспектора его снова по непонятной причине не устроила. Хмурый капитан просто идет в составе группы спецназа, ничего не делает, только записывает за своими подчиненными.

Записывает.

За своими подчиненными.

Чтобы сдать документацию в штаб.

Артемов подстегнул себя: надо работать быстро. Так быстро, чтобы не подключать к этому делу военную контрразведку.

Читая личные дела спецназовцев, изучая их характеристики, всматриваясь в лица на фотографиях, Артемов снова пришел к выводу, что начинать следует именно с капитана Шарова, поскольку официальная миссия полковника ГРУ — это проверка исполнения приказа начальника Генштаба. А капитан — старший двух групп, принимающих участие в учениях вновь создаваемого подразделения. Вполне естественно и логично поинтересоваться у него планами, расспросить о каждом бойце, заодно узнавая много нового и о самом капитане. Потому Артемов решил побеседовать с ротным немедленно. Чем черт не шутит, может, Шаров уже готовится к встрече с проверяющим.

21.25 местного времени

За десять минут до прибытия поезда «Самара — Оренбург» Червиченко и Косицин закончили и мнимый ремонт «КамАЗа», и действительную работу с дополнительным баком; теперь, чтобы оперативно достать из тайника оружие, понадобится всего минута. Стемнело. Василий отогнал грузовик в конец поселка. Редкие машины, брызжа дальним светом, проносились мимо.

Магазин был всё еще открыт, освещенная часть дороги неплохо просматривалась с того места, где остановился «КамАЗ». За пять минут до прибытия 630-го вспыхнул ярким светом прожектор, установленный у окна диспетчерской, вслед за этим раздался торопливый голос, усиленный динамиком: «630-й „Самара — Оренбург“ прибывает на второй путь». И еще раз.

— Сегодня много на Заливной выходят, — заметил проводник, открывая дверь и выглядывая наружу. Затем обернулся на молодых людей, заполнивших тамбур. Среди них особо выделялась натуральная блондинка с длинными ресницами и смуглянка лет восемнадцати-девятнадцати. Воскресенье! Однако он попытался угадать: — Свадьба?

Соблазнительные губы Греты Брасас слегка приоткрылись в улыбке:

— Похороны.

Проводник промолчал; а про парней с кавказской внешностью подумал: «Осели...» Таджикские, абхазские, осетинские, чеченские семьи — уже не редкость в райцентрах Самары, Оренбурга, Орска. Еще пара «семей» — это проводник, бравший деньги за проезд, помнил точно — выйдет в Немчанке.