Михаил Нестеров - Спящий зверь

— Дед, это ты?

— Я. Расскажи-ка подробней, что случилось.

— Я сам толком ничего не знаю. Когда уезжал утром с дачи, застрял на переезде. А напротив, на обочине, бабки уже устроили торговлю, ну и, как обычно, треплются. Поначалу я не слушал, потом стало доходить, что на платформе нашли мужика с проломленной головой — «хорошо одетого, кажись, с ночи лежит». У меня сразу подозрение на твоего гостя.

— Постой, а ты-то как оказался на даче?

— Решил проверить, как он там.

— Так, об этом я с тобой позже поговорю. Начни с самого начала.

— Дед, ты не наезжай на меня, я правду говорю. И хорошо, что приехал. У твоего знакомого кровля перекосилась от пьянки. Только я вошел, он бросился на меня с бутылкой, пришлось усмирить его. Потом тот очухался — мол, что-то ему померещилось. Схватил «трубу» и ушел.

— А ты?

— Он не мальчик, я не нянька.

— Когда это было?

— Стемнело уже. Одиннадцать, двенадцатый. Я серьезно, дед, у него не все дома. Если уж на меня набросился...

— Так это его нашли на платформе или нет?

— Его, сам видел.

— Жив?

— Был живой, когда его увезла «Скорая». Менты пассажиров опрашивали, не знает ли кто пострадавшего. Как я понял, при нем не было ни документов, ни денег, ни телефона. Короче, мужик еще с вечера искал приключений, вот и нашел. Мало того, что ему голову проломили, да еще обокрали.

— В какую больницу его увезли?

— Кажется, в местную.

— Ты точно узнай.

— А мне это надо?

— Ты с отцом таким тоном разговаривай! Много он тебе дает на карманные расходы?

— Ну ладно, не кипятись, узнаю.

— А ты чего в такую рань с дачи уехал?

— Так Борис сказал, что утром вернется. Вот я и...

— Понятно, можешь не продолжать. Из всего сказанного тобой я делаю вывод: во всем виноват ты. Я запретил тебе появляться на даче — а ты только послушал. Мой гость — мой, слышишь? — уходит пьяный, уходит на ночь глядя, а ты? Не перебивай меня! А ты, чтобы оправдаться передо мной, тут же придумал нападение на свою бесценную персону. Лично мне ясно, почему ушел Борис. Ты заявился на дачу с шоблой, а он не стал вам мешать. Вот и все.

— Ну, дед, ты даешь! Да, я приехал не один, но остальные сидели в машине.

— И ты пошел на разведку.

— Ой, дед, давай без специальных терминов. Лучше скажи, что делать дальше.

— Во-первых, узнай, куда отвезли Бориса, как его самочувствие и так далее. Наверняка ему понадобятся деньги. Я позвоню отцу, и ты передашь деньги Борису Михайловичу. У него проблемы с жильем, так что, если травма у него не очень серьезная, скоро он вернется на дачу. К тому времени я надеюсь приехать. И смотри у меня, Костик, если наврал!

— Клянусь, дед! Подумай, зачем мне лишаться пособия!

— Ладно. Раз уж ты там, прослушай пленку на автоответчике. Издатель должен со мной связаться, а я забыл совсем. Давай, я подожду.

«Слава богу, ничего серьезного», — наконец-то с облегчением вздохнул Василий Ефимович. Он надеялся на самое худшее: Радзянский узнал, где скрывается Левин, и убрал его. Поскольку «несчастье с Борисом Михайловичем» наталкивало именно на эту мысль. Отсюда и вполне оправданные опасения, естественная реакция на собственную безопасность.

Конечно, «крыша» у Левина в порядке, так же понятны его пьянки, — как ни относись к нему, положение у него незавидное. А тут Костя подкатил; куда после этого направился сердобольный Борис, остается гадать, причем собрался ехать на электричке. Действительно, наверное, ни хрена не соображал. Ничего, в больнице у него будет время подумать.

— Алло, дед, слушаешь? Никому ты не нужен, на пленке пусто.

— Поговори у меня! Днем я с тобой свяжусь, никуда не пропадай.

Лев Платонович недолго размышлял над тем, связаться ли с Шерстневым. Во-первых, старик не знает истинной причины, по которой Борис попросил у него убежища. Исполнил просьбу по доброте душевной, по дружбе. «Платон — друг, но истина еще больший друг»?

Не совсем, просто совпадение слов, вплоть до собственного отчества. Во-вторых, Василий Ефимович в отъезде. И если даже удастся связаться с ним, что спросить? Куда делся Борис, который обещал приехать, но сгинул вместе со своими обещаниями?

На часах семь утра, ночь прошла в томительном ожидании.

«Какого черта Борис вообще позвонил? Судя по голосу — поддатый. Растрогался, сука, и обратно в кусты. Но не в те, где отсиживался, а в другие, теперь на дачу его не заманишь».

Кроме этого, других объяснений у Льва не нашлось. Однако не все так просто.