Михаил Нестеров - Спящий зверь

Иванов передвигался по столице в бронированном «Мерседесе» с синим проблесковым маячком на крыше, территория вокруг его дома окружена высоким забором, по периметру бегают три кобеля-добермана. Цифровые камеры наружного наблюдения словно маленькие жерла фантастического оружия, не мигая, двадцать четыре часа в сутки охраняют покой хозяина и его домочадцев.

Эти последние сведения подтвердились, когда Радзянский понаблюдал за домом Сергея Иванова. Квалификация Араба позволяла ему успокоить псов желтоватой маслянистой жидкостью — синтезированным запахом суки в период течки, без труда справиться с охранной сигнализацией, вырубить систему наружного наблюдения, дать тем же охранникам попробовать синтез барышни с Тверской и так далее. Но он редко пользовался грубыми приемами, тем более что заказ носил специфический характер: необходимо достать документы, будь они трижды прокляты!

Вот когда Араб забеспокоился: что, если Иванову именно сейчас взбредет в голову воспользоваться документами, подтверждающими крупные хищения руководителей Югбизнесбанка? Для Хачирова и Кургаева это будет означать, что Радзянский осуществил контакт с Ивановым и, несмотря на предостережения, заручился его помощью. Тогда бесполезно оправдываться.

Так или иначе, операция носила затяжной или, лучше сказать, длительный характер, требовала определенных затрат и терпения как со стороны исполнителя, так и заказчика. Насчет последнего условия были оговорены заранее, чтобы в процессе подготовки у Руслана Хачирова не возникло нежелательного недержания. В последнем разговоре с Арабом, состоявшемся после кратковременного пребывания («отдыха») в столице, Руслан применял уже иные термины.

«Когда он умрет?» — об Иванове.

«Раньше срока еще никто не умирал».

«Хорошо. Где мои люди?»

«Ты у меня об этом спрашиваешь? Твои люди, не мои, своих я бы давно нашел».

«Скажи спасибо, что я за это не изуродовал твою девчонку».

Такого трудного задания у Араба не было давно. И вообще с момента последнего, не считая удачной работы в Каире, прошел год с лишним. За этот сравнительно короткий промежуток времени Радзянский многое пересмотрел, о прежней работе напоминали только редкие звонки партнера, исполняющего в их тандеме роль администратора. Борис Левин и был похож на администратора академического театра: подтянут, вышколен, терпелив, с лицом актера, которому на роду написано играть отрицательные роли.

Тщательно изучив полученную на клиента информацию, Радзянский приступил к делу.

Еще при Борисе Левине, возглавлявшем в «Реставраторе» службу безопасности, эта фирма занималась нелегальным бизнесом. Под ее крышей собрались высококлассные мастера: художники, скульпторы, ювелиры. Они подделывали предметы старины и искусства и сбывали их как подлинники русским нуворишам с низким интеллектуальным показателем. Работали так профессионально, используя, где надо, природные краски, «старя» полотна, повторяя кракелюры [2] и имитируя любые утраты, что до сей поры не имели проблем ни с клиентами, ни с правоохранительными органами.

Незадолго до ухода из фирмы Левин буквально «выцепил» работу Василия Кандинского «Опрокинутый треугольник», с которой делали копию. Он приказал художнику «Реставратора» вместо одной копии сделать две — подделки ушли заказчику, который остался доволен работой мастеров. Он даже шутил, что может отличить копию от оригинала только по меткам, собственноручно оставленным им на обратной стороне холста. Он и заказал копию для того, чтобы обезопасить себя от кражи: подлинник перекочует в надежное хранилище, а многочисленные знакомые продолжат восторгаться «Опрокинутым треугольником» Кандинского в его доме. Прежде чем передать картину в руки «реставраторов», заказчик поставил на обратной стороне полотна печать своей фирмы и свой же залихватский росчерк, этакий фецит [3], словно расписываясь под скромным, опять же своим, IQ. Наивный! Игорь Березин, двадцатипятилетний кудрявый паренек, окончивший столичное художественное училище, мог с легкостью повторить творения Кандинского или его тезки Перова, проштамповать все полотна и расписаться лучше самого бизнесмена. Что и сделал с одной копией. А подлинник отныне украшает одну из стен в квартире Бориса Левина.

Конечно, Левин мог предположить, что когда-нибудь его квартиру обворуют, но что вором окажется его приятель Лев Радзянский — вряд ли допускал. Поэтому все предосторожности — хитрые замки на металлической двери, сигнализация на: пульт вневедомственной охраны — оказались лишь бутафорией. Как «доверенное лицо» Радзянский, не раз бывавший в гостях у Левина, знал и код на пульте в милиции, и принцип работы замков, которые только с виду имели неприступный вид.